— Ты сиди внутри, — приказал Зен выбирающемуся следом Есаю. — Если что — взлетай.

— Я не смогу!

— Брось, это просто, я же тебя учил — отжимаешь самый передний рычаг на себя, потом…

— Да я не об этом! Если тебя… если что-нибудь с тобой случиться я не смогу сбежать!

Эзенгрин в очередной раз оглядел монашка и вздохнул.

— Все равно не вылезай. И даже не пытайся вмешаться. — Зен положил ладонь ему на лоб и толкнул обратно. Из гондолы послышался глухой удар и ровно на столько грязные ругательства, насколько позволяли монашеские нормы приличия. Конечно, в таком деле слова не особо важны, в отличие от интонации, но судя по коротким заминкам между фразами Есай, то и дело порывался ввернуть что-нибудь поувесистей.

— Ну, я пошел. — Постучав по деревянному борту, крикнул колдун и направился к центру импровизированной арены.

— Хранят тебя Духи! — Выкрикнул ему вслед Есай.

Противники остановились, не доходя друг до друга примерно десяти шахов. Эзенгрин снял шляпу и отбросил ее в сторону. Фирменный прищур колдуна встретился с «рыбьим» взглядом воина.

— Ты долго от меня бегал, Пришедший, но теперь тебе некуда деваться.

— Скажи еще, что сам припер меня к стенке.

— Неважно, главное, что я тебя выследил и скоро прикончу.

— Ты в этом уверен?

— Уверен.

— Знаешь, ты не похож на человека, который абсолютно в чем-то уверен.

— С чего ты взял?

— В нашу первую встречу ты, не задумываясь, перешел в нападение, а сейчас даже удосужился завести со мной разговор, — Зен скрестил руки на груди и улыбнулся одними уголками губ, — из чего следует, что ты знаешь, что перед тобой непреодолимое препятствие.

— А ты нагл, колдун.

— Могу себе это позволить.

— Скоро ты забудешь о своей наглости и станешь молить о пощаде! — Гордо выпятив подбородок, произнес Красная Смерть. — Я уже победил множество подобных тебе.