Тридцать лет вместе — это так мало, хаискорт! И, одновременно, так много… Достаточно, чтобы сродниться, привыкнуть, слиться в единое целое, мыслить одновременно одно и то же, не то что фразы друг за друга заканчивать!

Как и обещал, я стал ее тенью и честно ходил на все задания, по всем задницам… И не всегда тот, кто кажется правым, на самом деле таким и оказывался. Стоит копнуть поглубже, и вдруг такие гОвны из этой задницы хлынут — только успевай отпрыгивать. А еще чудесно и удивительно то, что честность и справедливость — иногда не то что не синонимы, а вообще порой противоположности. И вот сейчас все происходило… честно, но, хаискорт! Жутко несправедливо.

Алена вообще не вставала с кровати — отказывало сердце. Кровь она больше не пила, не видела смысла. Сказала, что ее время просто кончилось. Это был ее выбор, и мне оставалось только его принять, хотя так и тянуло напоить силой.

Миадериус с горестной мордочкой сидел у Алены на плече и даже от любимых сверчков отворачивался и не ел.

— Чертенок, не куксись, — даже сейчас мышка почти все время улыбалась. — И Градусника не бросай, найди ему самочку, что ли. И… не смей устраивать трагедию, — ее голос стал жестче, но мышка тут же смягчила сказанное: — У нас были эти тридцать два года, а ведь мы их не ждали и не догадывались… Ни я, ни тем более ты. После Светлых-то… Если бы не они — мы даже не встретились бы. Ты, главное, помни, что когда все плохо, значит, скоро станет хорошо! Это так специально, чтобы было с чем сравнивать, — пошутила она.

— К Светлым на могилку по цветочку отнесу и Риизелиусу букет отправлю, через нааагитов. Насчет самки миадерпиана не обещаю, — я улыбнулся, поддерживая ее желание шутить, хотя больше всего хотелось расплакаться. — Отличные были годы, согласен. Но, хаискорт!!! Тебя же так и не вернули в круг перерождения, верно?

Аленка только пожала плечами, улыбка стала совсем блеклой:

— Да ладно, не растворюсь же я в воздухе. Давай так. Как только определюсь, куда закинуло, или попробую весточку отправить, или сама приду. В крайнем случае — дождусь. Договорились?

— Да уж, ты приходи или жди… Даже если переродишься в брутального африканца — все равно буду любить!

Мышка хихикнула и кивнула. Потом устало прикрыла глаза и вскоре задремала… больше она не проснулась.

Я рыдал, как мальчишка. Тряс ее… Потом успокоился. Тихо кремировал тело и развеял прах вокруг нашего дома.

Потом, за неделю, продал дом хорошей семье, за смешные деньги, поставив условие — не запускать сад. Попросил о странном одолжении — когда бы не пришел человек, ищущий Чертанова Владиса, ему надо передать конверт с письмом. Обязательно. Даже если это случится через двадцать лет. Даже если через тридцать.