Древние боги, могучий лес, святая луна и мой бесстыжий хвост! Спасибо! Спасибо вам!

Если еще секунду назад я не до конца осознавал, что вот оно, мое счастье, доверчиво ко мне прижимается, то сейчас все. От моего напускного спокойствия не осталось и следа. Самоконтроль испарился, стоило почувствовать вкус губ моей пары. Божественный, сладкий, непередаваемый и такой желанный.

Еще мгновение я не шевелился, просто привыкая к новым ощущениям, запоминая их, но моя красавица и не думала упрощать мне задачу. Она издала тихий стон, и я сорвался. Этот звук, который теперь, несомненно, стал моим самым любимым на свете, будто волной прошелся по телу, собравшись комом в одном конкретном месте, где и так уже все горело от желания. Волк внутри зарычал, голова закружилась, перед глазами потемнело, и меня пробрала крупная дрожь. В ту секунду я подумал, что эффект поцелуя с истинной парой сродни влиянию на организм самого сильного яда.

А потом Интара сама углубила поцелуй, перебралась ко мне на колени и зарылась пальцами в мои волосы, прижимая к себе. И все. Кажется… я отключился.

* * *

— Позорище! — услышал родной голос брата. — Учишь его, учишь, а он сознание теряет от первого поцелуя.

Глухо застонав, я медленно открыл глаза. Мир качался. Спустя мгновение осознал, что качался я, вися на плече Адама, который беспрестанно ворчал, куда-то меня неся.

— Интара? — всполохнулся я.

— Тут твоя ведьма, — громче произнес брат. — Думает, вот, нужен ли ты ей такой… дохляк.

— Нужен! — послышался бодрый голос Инты, заставивший меня улыбнуться.

— Вот сама тогда его и тащи! — пробубнил брат и сбросил меня на землю.

Я запыхтел, покрутил головой и встал. Болота пропали, мы очутились посреди леса в полном составе. И моя радость, моя красавица подошла ко мне походкой от бедра и села на корточки рядом.

— Ты как? — прошептала Интара, улыбаясь.

Я даже не был в состоянии кивнуть, только расплылся в пьяной улыбке, созерцая самую прекрасную ведьмочку на свете.

— Это клиника! — вздохнул Адам.

В его голосе прозвучали нотки боли, и я бегло осмотрел брата. На его плече, где висел я, виднелся покрасневший след от ожога.

Моргнул, непонимающе посмотрел на Интару. На секунду промелькнула жуткая мысль, что действие проклятия Ники было кратковременным, и кошмар вернется. Испугался.

Затаив дыхание, протянув руку к Инте, и облегченно выдохнул, когда она прижалась щекой к моей ладони и закрыла глаза.

— Опять не свались, — заворчал Адам.

— Ой, заткнись, — все с той же улыбкой бросил я, не глядя на брата.