Перед моим взором предстают Хмурус и Мурчелло. Первый — предсказуемо — недоволен и зол. Мурчелло юлит и оправдывается.
— Идиот, зачем ты приволок ларец сюда?
— Ты же сказал:
— Кроме феи!
— Да брось! У тебя паранойя. Зачемяв ей сюда? Кудесник же в мяведотсеке.
— Она рыскает и что-то подозревает! Притом давно!
В спину мне неприятно тычется нечто острое. Приходится сменить позу. Каждое моё движение сопровождается тихим позвякиванием, словно трогаю металлофон или «музыку ветра».
Но разбираться, что именно издаёт звуки, честно сказать, нет ни времени, ни желания.
— Почему ты не хочешь, чтобы она знала, мяв? Ты же любишь её. Откройся до конца.
— Нет, ты точно идиот. Она, конечно, понимает, что тёмные — не цветочные феи, порхающие над полями в радужных брызгах росы… Но, знаешь, всему есть предел. И некоторые тайны лучше оставлять таковыми.
— Это я-то идиот? — Мурчелло фыркает и складывает передние лапы на груди. — Себя бы послушал, умявник! Она бы помявгла тебе!
— Да ну! Знай фея правду, она бы унеслась отсюда на всей скорости, которую только способны развивать её прелестные крылышки!
— Ты же не проверял, мяв. А вдруг нет?
Хмурус вскидывает руку и морщится:
— Я не хочу об этом говорить. Раз и навсегда. Тебе понятно?
— Конечно, — Мурчелло картинно раскланивается, делая вид, что метёт пол невидимыми перьями иллюзорной шляпы, — мявой упрямявый друг!
— И не паясничай!
Хмурус слегка наклоняет голову, прикрывает глаза, прижимает пальцы к вискам. Так делают люди, когда у них сильно болит голова. Наверняка колдун уровня Хмуруса может использовать какое-то заклинание, чтобы унять боль. Но судя по тому, что каждое движение сопровождается тихим злым шипением, — удаётся ему плохо.
Хочется выскочить и помочь. Я отлично лечу мигрень. Но ещё больше хочется узнать, что имел в виду Мурчелло.