Она гладит меня по волосам. Она жалеет меня.

— Ррххххх, — тихо говорю я.

Мелкая… Света прижимается лбом к моему лбу. Заглядывает в глаза.

Она не боится. Ей не противно.

— Сейчас я надену на тебя намордник. Это не для того, чтобы тебя обидеть, а для того, чтобы погулять. Ты же будешь послушным?

— Ы.

Она отстраняется. Пальцы ловкие и быстрые. Щёлк, щёлк — щёлкают замки.

— Ну вот и молодец. Пойдём.

В одну руку она берёт поводок, другую вкладывает в мою ладонь.

И помнить становится не так страшно.

(х___х)

Мы идём в парк, но я ничего не вижу вокруг. Я вспоминаю.

Сколько я сменил семей? Десятки лиц. Десятки Хозяев. Я служил им, но рано или поздно вспоминал себя прежнего. Меня отдавали на коррекцию снова и снова: кому нужен зомби, которого надо жалеть?

Я слышал разговоры шаманов из ГОС-З. Подпольные вуду-клубы не умеют правильно зомбировать, поэтому память всё время возвращается ко мне, и я начинаю вести себя как человек. Это не самый серьёзный дефект, так что «изымать из обращения» меня никто не собирается. После импринтинга я становлюсь вполне себе мирным. А с каждой коррекцией и перепродажей ещё и приношу государству доход. Наличие чувств у зомби не доказано, да и кого они волнуют, когда в казну идут лёгкие деньги?..

В парке Света сразу бежит к детской площадке и просит раскачать. Я качаю, девчонка визжит, и смеётся, и кричит: «Сильнее! Сильнее!» Я знаю: сейчас будет воспоминание. Очень важное, но почти невыносимое. Я не подгоняю его. Боюсь и жду. И раскачиваю Свету.

Как объяснить этой семье, что я больше не хочу забывать? Как упросить их, чтобы они оставили меня себе… или уничтожили? Я зомби-подросток. Я был мёртвым гораздо дольше, чем живым. Я служил верно. Может, я заслужил хоть немного сострадания?

Света взлетает к фонарям и шелестящим кронам каштанов. То наклоняется вперёд, то откидывается назад, вытягивая ноги. «Сильнее, сильнее!» И, кажется, я вспомнил.

Когда-то давно я точно так же раскачивал младшего брата. Он тоже смеялся и хотел сделать «солнышко». По дороге домой мы поссорились из-за какой-то детской ерунды. Я довёл брата до порога, а сам пошёл бродить по сумрачным улицам, злясь и вполголоса ругаясь. Меня поймали и увезли. В тот самый вечер. Как тебя звали, мой маленький брат? Где ты сейчас, жив ли? Простил ли ты меня?

— Что такое, зомби?

Света скребёт ногами по земле, чтобы остановить качели. Глажу её по русым кудряшкам. У брата волосы были гладкие и рыжеватые. Подхватываю девочку под мышки и сажаю себе на плечи. Когда я так делал, брат заливался от восторга.