Пока я рассказывала, Пу, устроившись в любимом кресле с темно-коричневой обивкой, жевала одну конфету за другой, бросая прямо на пол фантики. И, вне обыкновения, никто ее не одергивал. Призрак светился мерным светом где-то в уголочке. Сидеть ему, видимо, никогда не хотелось. Оно, в принципе, и понятно… мышц у него нет, уставать нечему. Маша слушала внимательно, не перебивая, кусала губу и хмурилась.

— О как… — подытожила она, когда я закончила. — Влипли. По самые уши.

После чего Призрак, как бы не замечая озабоченности Маши, заявил:

— Беру выходной. Нет… пять.

— Это еще почему? — взвизгнула Маша.

— Прости, родная, но такого шоу я пропускать не собираюсь.

Я отпила еще один глоток мелиссового чая. Вне обыкновения, не успокоил. Вновь захотелось чего-то покрепче… но, судя по недоброму взгляду Маши, пить она мне не дадут долго. И правильно.

Да… пьяные ведьмы это что-то. А пьяные драконы? Наверное, тоже не подарок. Потому, думаю, Маша и не пьет. Если задуматься, они все не пьют… видимо, невесело расхлебывать потом пьяные дебоширы бессмертных.

Вздохнув, я свистнула у Пу конфетку. Может, хоть сладкое немного поможет? На душе было муторно и стыдно до жути. Что я натворила? И как теперь это «что» исправить?

День прошел тревожно и тяжело. Мы ждали. Из спальни Маман вышла только к закату, в одном халатике. Танцующей походкой впорхнула на кухню, сделала себе чашечку крепкого кофе, накрошила туда имбиря и мечтательно протянула:

— Какой мужчина…

— Где твой мужчина-то? — живо поинтересовалась Маша.

— Как где? На охоту пошел. — Маша помрачнела еще больше. — Сказал, любовь пробуждает аппетит.

Призрак хмыкнул, но Маман, кажется, уже ничего не замечала:

— Он такой… такой…

— Без подробностей, — оборвала ее Маша, и дремавшая в кресле Пу немедленно всполошилась:

— Это еще почему без подробностей?

Я благоразумно помалкивала, быстро прикидывая. Маман выглядела такой счастливой. Может, пусть развлечется? Подарить ей, что ли, вампира на эти три дня, а потом? А потом пару капелек отворотного зелья в чай, и она сама его не захочет видеть.

Судя по лицам остальных, они, увы, думали так же.