Только совесть моя все равно плакала горючими слезами. Прищучить бы эту совесть… а?
Тем временем Маман прошествовала плавной, от бедра, походкой к холодильнику, достала пластиковую коробочку с ванильным мороженным, полила его от души клубничным джемом и все так же не выходя из мечтательной прострации, принялась за еду.
— Интересно, при поцелуях клыки не мешают? — живо поинтересовалась шаловливая Пу.
— Не мешают, — ответила Маман раньше, чем Маша успела рот открыть.
— Совесть имей! — закричала Дракон. — Это при ребенке-то?
— А кто у нас тут ребенок? — вновь надулась Пу, потянувшись лапкой к мороженному.
Но обычно обожающая дочурку Маман сладким делиться не пожелала, одарив ошарашенного Гремлина недобрым взглядом.
— Действительно, ты уже не ребенок, — отрезала она. — Так что мороженное сегодня мое.
Пу надулась еще больше, а Маман, как бы не замечая обиды пушистой дочурки, продолжала задумчиво водить ложечкой по мороженному, собирая на нее белое с клубничными разводами лакомство.
В такой прострации она и просидела несколько часов, пока ее задумчивость не спугнул резкий звонок. Ишь ты, какой вежливый, без разрешения не входит! Раньше, чем кто-то и среагировать успел, Маман вскочила, выбежала из кухни, открыла входную дверь и повисла на шее у вампира.
Красавец же! Не тот вьюноша, что вчера, на самом деле красавец! Уверенный в себе, с выпрямленной спиной, гордым холодным взглядом. Сволочь! Красивая такая сволочь, сегодня современная какая-то: в строгом костюме и даже при галстучке.
Сыто улыбаясь, он обнял Маман за талию и что-то прошептал ей на ухо. Маман зарделась как маковый свет и стала вдруг похожей на милую, хорошенькую девочку. Глаза ее загорелись, губы заалели, послушно принимая властный поцелуй. И внутри вдруг противно заныло: было то ли завидно, то ли ревниво, сама уже не знаю.
Но долго любоваться на влюбленную пару нам не дали: вампир и Маман поднялись по лестнице, а мы так и остались молча стоять в опустевшей зале.
Старинные часы пробили три раза. Ночь медленно перетекала в раннее утро. Решив, что на сегодня приключений хватит, я пошла спать. Завтра будет сложный день.
Скольких убила ночью эта сволочь, спрашивать себя не хотелось. И никого не хотелось.
Я боялась задавать такие вопросы.
Идиотка… какая же я идиотка!
Глава пятая. Кладбище
Глава пятая. Кладбище
На следующий день я запретила себе думать о Маман. Временами приходится забыть обо всем на свете и сосредоточится на чем-то для тебя очень важном.