Жихарь, как был, выскочил из воды. Одна кожаная ладанка с оберегами и дорожной мелочью болталась на шее.

— Возьми одежду, — крикнул он пророку, не оборачиваясь. — Да деревяшку эту береги пуще глаза…

И голяком побежал по улицам содомским. Жители выглядывали из–за глинобитных стен с большим интересом. Вор–судья несся длинными, не по возрасту, прыжками.

— Стой, скотина! — кричал Жихарь. — Сильно бить не буду, только отдай платок!

Судья добежал до ямы, откуда струился дым, и заметался на ее краю.

— Берегись, начальник! — донесся вопль Возопиила.

Содомляне все–таки опомнились, решились подняться на голого и безоружного — потихоньку стали вылезать из домов, размахивать копьями, потрясать мечами.

Судья Шакрурай, видя поддержку, глумливо заплясал на краю ямы, помахивая платком. Жихарь не знал, что и делать — то ли доставать проклятого судью, то ли дожидаться пророка с мечом–разумником. Вот, блин поминальный, изменил княжне — и враз ее подарка лишился…

Тут в воздухе раздался какой-то очень знакомый свист. Стрела попала судье Шакрураю в правый глаз, он коротко вякнул, зашатался и рухнул в дымящуюся яму.

— Что за дела? — оглянулся Жихарь. Сзади никого, кроме пророка, не было — содомляне снова попрятались по домам, да и не стреляют здешние луки так далеко и сильно…

— Бежим, начальник! — кричал пророк. — Бежим, а то сейчас такое начнется!

Жихарь тут сообразил, что обычно бывает от столкновения воды с огнем, но убежать уже никуда не успел.

Земля под ним вздыбилась, заревела, ударили тысячи громов, и раскаленная могучая ладонь подняла богатыря высоко над землей и понесла куда-то…

Глава седьмая

Глава седьмая

Бог — человек мудрый.

Он нас судит и пасет,

Из–за него мы пачкаемся в грязном аду,

В этой зловонной яме, откуда нельзя уйти.

Честно говоря, начали строить Большой Зиккурат в Вавилоне уже довольно давно. Еще при царе Ур–Нин–Нгирсу. Потом его сменяли на троне государи Набу–мукин–апли, Набу–мукин–зери, Набу–надин–зери, Набу–шум–ишкун, двое Набу–шум–укинов, Набу–шуму–либур…