Уж лучше не надо.

Впрочем, он понимал, что проблема не хирургическая. Дело не во внешности, а в манерах. Стоило ему столкнуться с женщиной в коридоре на работе, или у лифта, или в очереди за бутербродами, как сердце начинало биться, словно мобильный, поставленный на вибровызов. Он краснел, как фабрика по производству кетчупа. Внутри все сжималось, и как если бы его внутренности были сделаны из губки, пропитанной горячим рассолом, в результате сжатия из пор немедленно выступал пот. Гордон потел, как водопроводная труба. Не то чтобы водопроводные трубы потели — они не млекопитающие и вообще не живые, — но вы понимаете, о чем я.

Самое странное, что он вовсе не страдал робостью. Его беда была прямо противоположного свойства. Он не терял дар речи — напротив, на него нападал словесный понос, и он ляпал какую-нибудь чудовищную глупость, не успев даже понять, что говорит. Гордон всякий раз губил свои шансы обрести настоящую любовь просто тем, что нес дикую околесицу...

Так что «это» — его роман, его неземное чувство — все не случалось. Может быть, судьба сберегала «это» на будущее. Хотелось бы верить, что судьба хранит «это» в мощном холодильнике или с использованием современной вакуумной технологии, чтобы не протухло, потому что все сроки годности давно вышли. Даже если ему удавалось преодолеть замешательство и завязать разговор с девушкой, выяснялось, что она уже с кем-то встречается или замужем, короче, что поезд давно ушел. Однако Гордон по-прежнему верил, что однажды встретит свою суженую, свою половинку (четвертинку, осьмушку) в лучезарной ночной сорочке.

Однажды, говорил он себе, она придет.

:^0

Гордон работал координатором базы данных в компании, офис которой располагался в Саутуорке. Его типичный день выглядел так: он ехал на поезде из Фелтема, где жил, до вокзала Ватерлоо и шел пешком в здание фирмы, похожее на огромный книжный шкаф. Поднимался на третий этаж, входил в офис «Саутуорк Датабейз Координейшн Консолидатед». Садился за стол, включал компьютер. Двадцать минут читал электронную почту. Украдкой ковырял в носу, пригнувшись к самой клавиатуре, так что сослуживцы не видели (по крайней мере так он думал). Потом поворачивался вместе со стулом на сто восемьдесят градусов и болтал с Тимом, который сидел напротив.

Большую часть времени он проводил в интернете: высказывался в чатах, заходил на всякие диковинные сайты, создавал собственных виртуальных персонажей. С характерным британским пессимизмом Гордон говорил себе, что в этом нет никакого смысла и все выльется в очередное разочарование. Однако, не будь разочарований, не было бы и очарований, ведь верно?