– А мне, знаешь ли, не хочется до преступлений доводить!

– Вот и не доводи!

– Да послушай же ты меня! Влюблённые мальчишки вообще неуправляемы, но последний Владыка не может позволить себе такую роскошь!

– Не влюблённый я! – возмущаюсь.

– Ага, – хмыкает Леонтий.

Ну, может немного совсем… Приятно мне о ней думать. Да не до такой же степени, чтобы об остальном совсем думать прекратить! Я и с Тинной думал! Хотя, мне с ней и в четверть не было так хорошо.

– Послушай да не упрямься! Мало того, что заклинания странные, паутина эта непонятная с преследователями… Почившими и возгоревшимися, между прочим. Гнавшегося демона никто не заметил, кроме твоей пассии. Я ещё и печати сверил! Помнишь, какая у неё на лице?

– Откуда? На секунду мелькнула, попробуй среди всех метаморфоз запомнить.

– А я вот запомнил! Похожа она на ту, что Клесса показывала, да не такая.

– Какая? – бурчу. Леонтий протягивает листик с рисунком:

– Такая?

– Да вроде бы.

– Вот эти линии, видишь, вверх идут, а эти к центру собираются, а не навне расходятся. Не от демона это печать, а для удержания демона!

– Ты хочешь сказать…

– Не знаю!

Леонтий тяжко молчит, мне тоже вдруг как-то горько, тошно на душе становится.

– А вот эти символы тебе знакомы? – показывает ещё один рисунок.

Знакомы. Присматриваюсь.

– Да они же были вышиты на камзоле! – вспоминаю.

– А знаешь, для чего их используют?