— Знаешь, лучше не делай этого. Я тут особо не высовываюсь, так что...

— Нет, я стану повсюду воспевать твои добродетели! — заупрямилась былая ведьма. — Такой мудрый и милосердный чародей заслуживает того, чтобы его восхваляли! А уж как очищусь, так всякое мое дыхание будет славить тебя!

С этими словами старуха торопливо заковыляла в сторону дома священника, к своему спасению.

Я обернулся к Гремлину:

— Что-то тут нечисто. Но ты бы не стал так безобразничать? Не ты же на нее оспу наслал?

Уродец осклабился, обнажив уйму обломанных зубов.

— Я сюда так давно не заглядывал, чародей.

— Я просто так спросил, на всякий случай. Кстати, в какой стороне теперь обитель нимфы?

— Вон в той. — Гремлин указал на юг.

— В той-то в той, — вздохнул я тяжко, — но только до заката. Мы по-прежнему на вражеской территории, и нам понадобится время, чтобы разбить лагерь.

— Неужели мы так никогда и не покинем страну Сюэтэ! — жалобно промолвила Анжелика. — Какое же это было счастье — чувствовать себя свободной во дворце Короля-Паука!

— Боюсь, она знает, что мы все еще живы, — с тоской проговорил я. — Не надо мне было лечить эту ведьму!

— Нет, обязательно надо было! — возразила Анжелика, но глаза ее выказывали сильное душевное волнение.

— А может, вам вообще не стоило с нами ходить, госпожа? — сказал Жильбер. — Вдруг бы Король-Паук позволил вам остаться у себя во дворце? И поэт бы с вами остался — верно я говорю?

— Остался бы, если бы вы решили, что так надо, — вздохнул Фриссон. — Только все-таки хочется поглядеть на развязку драмы.

— Посмотришь, — поспешила заверить его Анжелика. — Я не собираюсь нигде оставаться.

«Что это, — гадал я. — Мужество? Или нежелание оставаться наедине с Фриссоном и его небезопасными стишками?»

— Ну, ладно, — сказал я вслух. — Значит, договорились. На юг, эгей!

* * *

— Ну, голубчик, что ты на это скажешь? Куда ты нас завел?