Дочитав, он оторвал взгляд от пергамента. Ничего не произошло. Тело неподвижно лежало на столе, мятный туман клубился в бутылке.
— Пробку вытащи, — предложил Крысолов.
— Ну конечно! — Я стукнул себя кулаком по лбу и схватил бутылку.
И не смог оторвать ее от стола.
— Заклинание! — понимающе воскликнул я. Но тратить время на то, чтобы разбить бутылку, я не собирался. Какая разница, где она будет стоять, — лишь бы у призрака появилась возможность выйти наружу. Я попробовал выкрутить пробку.
Она не поворачивалась.
Я воткнул в пробку острие ножа и нажал. Ничего. Даже крошки отколупнуть не удалось.
— Она заколдована, — заключил Фриссон. — Что тогда толку отвязывать девушку?
— Никакого, естественно. От ножа даже царапинок на этой коже не остается. Ты хочешь сказать, что...
Но тут распахнулись двери, и в комнату ворвались стражники, вооруженные пиками. А за ними шла Сюэтэ. Она захлопнула двери и каркнула:
— Попались! Попались в мою ловушку, как крысы! Убейте их, убейте скорее, и чтобы духу их не осталось!
Я схватил железный сапог и запустил им в ближайшего стражника. Он упал. Крысолов очнулся, взял с лабораторного стола осколок посуды и швырнул в стражников. Я выставил нож и занял боевую позицию. Под ложечкой у меня противно сосало, я понимал, что шансов остаться в живых у меня маловато, но Фриссон уже перелистнул свою антологию, выбрал обрывок пергамента и пропел:
Бились мы днями и ночами, И к победе шли и день, и ночь... Где же вы теперь, друзья-однополчане? Вам слабо товарищам помочь? Разве вам не жалко нас ничуть? Приходите, братцы, подмогнуть!— А вот и мы! — раздался приглушенный голос с другой стороны двери, и деревянные створки рассыпались в порошок. В комнату влетела светящаяся точка — такая яркая, что меня на миг ослепило. Снова послышался голосок — ну, прямо как из синтезатора: — Вот вам и спасение, дружба за дружбу!
— Демон Максвелла! — радостно воскликнул я. А следом в комнату вбежал Жильбер! А за ним — Черный Рыцарь, которого я видел снизу, когда еще был крысой. А за ним — рыцарь с длинными белокурыми волосами и в золотой короне — и снова я был потрясен, поняв, что это женщина. А потом — тот рыцарь в синем, что сидел на драконе. Позади них послышался рев, и соседняя комната наполнилась языками пламени.