Бриорг кивал с энтузиазмом.
— Да, да, это про меня. Столько горя выпало на мою долю — можно было бы пролить потоки слез. Но я сдержу слезы, я буду мстить. — Он взял свой уцелевший меч и размахнулся им, как будто собирался запустить в кого-то.
Мэт поспешно вклинился со следующей цитатой.
Не раз видал я, как горячий пес Кусался, злясь, что не пускают к зверю, Но, получив удар медвежьей лапы, Хвост поджимал и с визгом удирал. Такой же срам и с вами приключится, Коль с людоедом вы помериться дерзнете.* [6]Бриорг криво усмехнулся.
— Да, да, таковы они все, эти людишки. Обзывают меня чудовищем, а когда наступает час показать свою храбрость, показывают только свою спину!
— Я ошибаюсь — или его клыки пошли на убыль?
— Не ошибаетесь. — Мэт чувствовал слабость в коленях: напряжение отпускало его. — Приглядитесь: он линяет. И глаза возвращаются в свои орбиты. Он отождествил себя с Ричардом, и теперь, что бы я с Ричардом ни сделал, то же произойдет и с ним — а я поворачиваю его время вспять. Может, он и чудовище в «Ричарде III», но в отрочестве, в «Генрихе VI», часть II, он был милым и добрым.
Мэт снова обернулся к Бриоргу, ощущая холодок внутри. Начиналась опасная часть — принц Хел. Удержится ли тождество с Ричардом? Хорошо бы — Хел и Ричард были крайними точками на шкале Шекспира. Можно даже сделать вывод, что они представляли собой один и тот же характер в двух его ипостасях — характер под названием «король».
Что ж, рискнем...
И в этом буду подражать я солнцу,