– Ты не владеешь чаропением, – заметил Правдивец. – Лишь играешь на дуаре.

– Но хоть это делаю получше других, – раздраженно парировал юноша.

– Не правда! Джон-Том играет лучше.

У Банкана сверкнули глаза.

– Я играю лучше! Он сам так сказал!

– Польстил, чтобы придать сыну уверенности в себе.

Банкан отвернулся, уткнулся подбородком в колени. Вокруг кипела схватка, в поразительной какофонии смешались рев, крик, визг, вой и писк, и от этого дрожали стены таверны.

– Да, пока мне подпевают выдры, но я буду упорно работать и со временем запою сам.

Правдивец был беспощадным, но не бесчувственным.

– Молодой человек, – тихо произнес он, – тебе не чаропеть в одиночку.

Банкан резко обернулся.

– Слушай, и чего б тебе не помолчать маленько?

– Правда всегда желанна, – прошептал ящик, – до тех пор, пока не найдешь ее.

Над головой Банкана с оглушительным треском вдребезги разлетелся стул. Сработанный из крепкого дерева стол даже не пошатнулся, а вот бокал льдинкой разбился о половицу. Юноша снова раздраженно заговорил:

– Кажется, я начинаю понимать, что имел в виду Клотагорб.

– Нет, ошибаешься. Ты слишком молод, чтобы это понять. Не так-то легко ухватить смысл правды. Ты столь же серьезно переоцениваешь свою логику и проницательность, как и борцовские навыки, и игру на дуаре.

– Я вроде бы не просил критиковать.

– Но ведь это правда. Только правда. Всегда – правда. Не правда ли, она причиняет боль?

Мимо стремительно проехала скамья. На ней все еще сидел посетитель таверны, но он был не в том состоянии, чтобы соскочить.

Банкан выглянул из-под стола. Когда же кончится побоище?