* * *

Над торфяной пустошью, по которой бродили тени грозных вершин, поперхнулась и вдруг замолкла обычная ночная серенада природы. Перестали стрекотать сверчки, протяжно напоследок ухнули совы, а волки внезапно обнаружили, что их ждет срочное дело.

Теперь в горах гремела новая песня. Ее передавали друг другу исполинские скалы и подхватывали маленькие горные долинки, по склонам скатывались скромные снежные лавинки. Эта песня проникла даже под ледники, – впрочем, быстро затерялась там между ледяными стенами.

Желающий найти источник этого странного пения рано или поздно неминуемо вышел бы к тлеющему возле пальцеобразной глыбы костру. Песнь исходила от невысокой старушки, радостно размахивающей опустевшей бутылкой.

– …Улитку, если сможешь ползком, вот только с ежиком…

– Правильно говорят, остатки сладки, – заявила Маграт, пытаясь перекричать пение.

– Все верно, – кивнула матушка, осушая чашку.

– Что, больше ничего-ничего не осталось?

– Судя по бульканью, Гита выпила все.

Сидя на благоухающем вереске, они смотрели на луну.

– Ну вот, – хмыкнула матушка. – Теперь в королевстве есть король и мы можем отдохнуть.

– Это только благодаря тебе и нянюшке, – сдавленно произнесла Маграт и икнула.

– Это почему?

– Никто бы мне не поверил, если бы вы с нянюшкой не вступились.

– У нас спросили наше мнение, и мы честно все ответили, – пожала плечами матушка.

– Да, но все на свете знают, что ведьмы никогда не лгут. Это самое главное… Ведь все же видели, что они очень похожи, но считали, что это обыкновенное совпадение. Я тут недавно… – Маграт слегка покраснела, – заглянула в словарь тетушки Вемпер и узнала, что означает «droit de seigneur».

Пение нянюшки Ягг резко оборвалось.

– Да… М-мм… – выдавила матушка. – Есть такое выражение.

Возникшая неловкая пауза не укрылась от внимания Маграт.

– Вы действительно говорили правду? – спросила она. – Они и в самом деле братья?