Его нашла одна женщина. Ее муж-рыбак погиб в море, оставив ее совсем без средств к существованию. Отец принадлежал к древней расе с высокой культурой и богатой историей, а соплеменники моей матери, которые называли себя Людьми Ящерицы, немногим отличались от дикарей. Вдовы сторонились, так как любой, кто давал им что-либо, брал на себя ответственность за ее судьбу. И вот эта женщина, которой не на что было жить, выходила отца, а потом легла с ним, поскольку у нее не было своего мужчины, а отец к тому времени был, несомненно, ученым человеком и, наверное, очень важным. Вот тогда я и был зачат.

Отец рассказал о своих поисках моей матери, но она ничего не знала об этих предметах, хотя и говорила, что легенда была хорошо известна даже в их далеких краях. Я подозреваю, что она просто хотела удержать своего второго мужа поближе к дому.

Таким образом какое-то время отец жил с моей матерью. По законам народа, где родился отец, сын наследовал все грехи отца, и, какова бы ни была причина, я родился с таким наследством. Отец оставался с нами достаточно долго, чтобы научить меня своему языку, основам чтения и письма и рассказать о своей жизни. Затем до нас дошел слух, в котором содержался намек на утерянный предмет, и отец ушел на запад за огромный океан, чтобы продолжить свои поиски. Может статься, он все еще ищет. Поэтому моя мать упаковала вещи и вернулась в свою деревню.

Она осталась с сыном и без объяснения, откуда он взялся, так что она придумала какую-то чепуху, будто переспала с дьяволом. Благодаря урокам отца я был намного ученее, чем самые мудрые старейшины в деревне, так что мои знания придали этой истории некоторое правдоподобие.

Короче говоря, моя мать приобрела значительное влияние в общине. Она стала пророчицей, хотя ее способности скорее были из области театра, чем ворожбы. Но я... Что ж, я сам начал видеть видения еще ребенком.

Я оставил мать, когда мне было четырнадцать, и ушел в древний священный орден в страну, которая тогда казалась очень далекой от дома - всего в двух шагах, если сравнить с путешествиями, которые я с тех пор совершил. Они обучали меня своему умирающему искусству. Когда я вступил в братство, меня духовно переместили.

Меня... привели куда-то, и какая-то сила, возможно, сами боги, говорили со мной. Меня выбрали, одного из множества, чтобы наделить особыми силами. Но за это я должен был заплатить. Мне предложили выбор. Я мог остаться обычным чтецом молитв без всякого влияния на судьбы мира, но тогда меня ожидала бы спокойная и безопасная жизнь. Или я мог научиться настоящей магии. Было очевидно, что вторая дорога содержала опасности и боль. Я колебался, ибо как бы я ни желал спокойной монашеской жизни, тяга к знаниям была слишком большой. Я выбрал могущество, и цена за это была двойной. Я был обречен, как и мой отец, жить без надежды когда-либо умереть. А еще я получил дар - или проклятие - предвидения. Когда мне нужно было знание, чтобы выполнять свою роль, это знание само приходило ко мне. С того самого дня я жил в согласии с этим предвидением. Я обречен служить силам, которые стараются принести здравомыслие во вселенные, но им противостоят равные по мощи силы разрушения. - Макрос помолчал. - Короче говоря, я человек, которые унаследовал проклятие и получил некоторые дары.