До лагеря они добрались уже в темноте, и, заслышав стук копыт, часовой громко окликнул их:

— Кто идет?

— Молодец, — похвалил его усталый де Лонгвиль. — А теперь быстро опускай мост, иначе я оторву тебе уши.

Не узнать его голос было невозможно, и часовые без лишних слов перекинули мост через ров, окружающий лагерь. Подковы прогремели по дереву и железу, а навстречу отряду уже шел Кэлис.

— Зила объединился с бандитами, — скупо доложил де Лонгвиль. — Они спалили деревню. Потом они ушли, но не все. — Он взглянул на Эрика. — Пять человек задержались. Они убили девушку, а мы — их.

Кэлис кивнул и жестом пригласил де Лонгвиля в командирскую палатку. Эрик взял поводья его лошади и повел вместе с остальными к загону. Больше часа у него ушло на то, чтобы вычистить и остудить лошадей, сменить подстилки и задать свежего корму. Каждое движение давалось с трудом, ныла каждая косточка, и Эрик знал, что это не простая усталость. Чтобы убить человека, нужно не так уж много усилий.

По пути к палатке он вспоминал сегодняшний день. Первый человек, которого он убил, был всего лишь препятствием на дороге. Он вовсе не старался его обезглавить, просто хотел смахнуть в сторону. Луи потом говорил что-то насчет того, какой это был страшный удар, так же как и удар, которым он рассек Саджера, но Эрик думал об этом как-то отстраненно, как будто сражался кто-то другой. Еще он мог отчетливо вспомнить запахи: чад горящей деревни, дым костра на поляне, вонь пота, железный привкус крови во рту и запах страха. Он чувствовал, как отдается в руке каждый удар, и слышал грохот собственной крови в висках, но все это казалось каким-то далеким, почти исчезающим, и Эрик никак не мог собрать воедино все, что произошло.

Он знал, что хотел замучить убийцу Эмбрисы. Он хотел, чтобы тот испытал боль в тысячу раз сильнее ее боли, но теперь он умер, отделавшись минутным страданием. Если верить Бигто, его будет судить Богиня Смерти, но что бы там ни было, в этой жизни он уже не испытает боли.

Возможно, де Лонгвиль был прав. Эрик подумал, что сейчас страдает только он сам, и мысль об этом была одновременно печальной и раздражающей. Эрик подошел к палатке и увидел, что Ру заканчивает укреплять ту секцию, которую должен был поставить он, Эрик.

— Спасибо, — сказал Эрик, исподлобья глядя на Ру.

— Просто я подумал, что ты и так тратишь слишком много времени, ухаживая за моей лошадью, — сказал Ру.

— И за моей, — добавил Бигго.

— И вообще за всеми лошадьми, — подвел итог Луи. — Послушайте, вам не кажется, что мы должны платить этому парню за то, что он берет на себя наши обязанности?