— А я тоже попал в тюрьму. К Зигарнальду.
Дамиан резко выпрямился и изумленно воззрился на харшини:
— Бог войны не дал тебе спасти дитя демона? Но этого не может быть. Он велел мне оберегать ее. Зачем же он отдал ее в руки его собственных врагов?
— Твоих врагов, Дамиан. Твоих. У Зигарнальда один лишь враг — Хафиста, и только этот враг его интересует.
— Ничего не понимаю, — пробормотала Адрина.
— Боги создали Р'шейл с единственной целью — уничтожить Хафисту. Лишь для этого. Дитя демона должно сделать свою работу, и они хотят убедиться, что оно готово исполнить предназначение.
— Иными словами, им хочется узнать, способна ли она убить?
— Да она его запросто прикончит, — вмешался Гэри. — Спросите об этом любого, кто знал ее по мятежу.
Брэк покачал головой:
— Нет, не только это. Боги боятся, что Хафисте удастся переманить ее на свою сторону. Ведь она может убить бога. А какого именно — зависит только от нее.
— И поэтому они отдали ее кариенцам? — спросил Дамиан. — Им не страшно рисковать? Ведь все может пойти не так, как задумано.
— Зигарнальд рассудил так: если она может уступить Хафисте, то лучше узнать об этом теперь, до того, как она полностью осознает то, на что способна.
— И пока есть шанс убить ее, — добавил Тарджа. — И это должен будешь сделать ты, Брэк, правда?
Харшини уставился в землю.
Адрина в замешательстве глянула на Тарджу и снова обратилась к Брэку:
— Но что случилось с Р'шейл?
— Ее посадили под замок.
— А что было потом? — спросил Дамиан. Насколько он понимал, самого плохого Брэк еще не сказал.
— Помните, я сказал, что кариенцы перенесли в тело Джойхинии чужой разум? И разум весьма необычный. — Брэк посмотрел на Тарджу. — Это был разум Локлона.
Такого бешеного гнева Тардже ощущать еще не доводилось. Казалось, это чувство взорвет его изнутри. Он стиснул кулаки и, стараясь побороть дрожь, молча уставился на пламя. На него устремились все взгляды присутствующих. Люди чувствовали неладное, но не знали, в чем дело. О том, что Локлон сделал с Р'шейл, не знал никто. Никто, кроме Брэка, Тарджи и Дэйса.