***

Миафан пребывал вне тела, отдыхая перед предстоящим жертвоприношением — Верховному Магу требовалось увеличить свою силу. В последующие недели ему придется много времени проводить вне тела, управляя своей южной пешкой, чтобы обеспечить захват Ориэллы. Уверенный в собственной власти, он даже не подумал о том, что Элизеф может нарушить его планы.

Последняя смертельная атака Элизеф вынудила Миафана резко вернуться в свое тело, ибо кровать под ним начала трястись. От внезапного возвращения он потерял способность ориентироваться и даже с трудом поднялся на ноги. Пол ходил ходуном. Вспышка ослепительного света, сопровождаемая раскатистым взрывом, вдребезги разнесла стекла, осыпав Владыку потоками колких брызг. В ушах звенело. Миафан смахнул с себя осколки и подошел к окну. Занавески превратились в опаленные лохмотья. Он откинул их в сторону, чтобы выглянуть наружу, и вскрикнул, увидев картину чудовищного разрушения. Это невозможно! Что же произошло в его отсутствие?

Двор был усыпан обломками кирпича, и Верховный Маг с трудом проложил себе дорогу к почерневшему остову рухнувшего купола. Расшвыривая дымящиеся обломки, он наконец добрался до полуразрушенной комнаты и увидел Элизеф, стоящую над скорченным обуглившимся телом, в котором с трудом можно было узнать останки Браггара. Запах горелого мяса наполнял комнату, и Миафан с трудом подавил приступ тошноты.

— Ориэлла, — прошептала Элизеф. Она была потрясена, но невредима. Браггар принял на себя всю силу взрыва и пожертвовал собой, чтобы спасти ее. «Как ей удалось подсунуть вместо себя этого безмозглого дурака?» — поразился Миафан, но тут же забыл о бездыханном маге Огня. Браггар всегда был идиотом, однако нет никаких сомнений, что Элизеф намеренно ослушалась своего Владыку и совершила покушение на жизнь Ориэллы. Трясясь от гнева, Миафан обратил свой зловещий каменный взгляд на съежившуюся волшебницу. В ярости сжав кулаки, он медленно приблизился к ней.

— Что ты наделала, — рычал он. — Что ты наделала?

***

Ориэлла выронила Жезл и, дрожа от усталости, рухнула на колени. Наступила реакция. Анвар тяжело опустился рядом.

— Мы сделали это! — прошептал он, все еще не в силах поверить. — Мы убили ее.

Ориэлла кивнула. Лицо ее было белым как мел.

— Я чувствовала агонию, — прошептала она и пошатнулась. Анвар заботливо подхватил ее. — Все в порядке, — пробормотала волшебница привычный ответ, но когда она подняла к Анвару свое изможденное лицо, ее неудержимо трясло. — Анвар, я…

— Ориэлла, после того что ты пережила, и после тех страшных слов, которые я тебе наговорил, не смея извиняться передо мной, — нежно проговорил Анвар.