Нет, подумала Рохалла, слегка расслабясь, в
Дверь открылась шире, и в комнату заглянул темноволосый, явно взволнованный мужчина. Казалось, он не замечает ни жалкого вида леди Серимы, ни опрокинутой мебели и разбитого зеркала, ни трупа на полу.
— Ради всего святого! — выдохнул он. — Скажите, моя дочь здесь?
Пресвел опомнился первым.
— Комната в конце коридора, — слабым голосом ответил он. Мрачное лицо незнакомца просияло.
— Спасибо! — крикнул он. — Большое спасибо! И исчез.
Глава 28. ИЗ ОГНЯ
Глава 28. ИЗ ОГНЯ
С неистово бьющимся сердцем Тормон вбежал в спальню, отделанную розовыми цветами. Саму Аннас он не сразу и разглядел — вначале увидел ее одежку, аккуратно сложенную на стуле, и лишь потом заметил, что под грудой перин бугрится крохотный холмик, а по подушке разметались знакомые темные волосы.
— Аннас! — закричал он. — Аннас!
Из-под балдахина кровати не донеслось ни звука. Груда перин даже не пошевелилась. Тормон похолодел. Опрометью бросившись к кровати, он рывком сдернул перины, страшась того, что может обнаружить, — но Аннас, похоже, просто спала, личико у нее было свежее, хотя и чересчур разрумянившееся, дыхание медленное, но ровное. Отчего же она не услышала его крика? Почему не проснулась?
— Аннас! — позвал он, легонько тряхнув девочку за плечо. — Аннас, солнышко мое, это я, папа. Теперь все будет хорошо. Я пришел за тобой.
Секунду девочка не шевелилась, затем ее темные глаза вдруг широко распахнулись. Тоненько вскрикнув, она бросилась на шею отцу и разрыдалась.
Сколль вместе с конями ждал на внутреннем дворе особняка, за кухней. Его грызло беспокойство. Он очень не хотел подводить Тормона, но в душе понимал, что находится здесь незаконно, и его охватывал почти священный трепет при виде огромного и величественного здания. Бесконечные окна, казалось, осуждающе таращатся на него — вот-вот, чего доброго, распахнется дверь черного хода и оттуда хлынет толпой разъяренная челядь, чтобы прогнать прочь незваного гостя.
Еще Сколлю было не по себе оттого, что день клонился к вечеру и в углах обнесенного высокой стеной двора неотвратимо сгущались тени. Хотя дождь полил снова, Сколля беспокоило не это, а нечто другое — странное, неприятное чувство, от которого зудела спина. Словно кто-то в упор смотрит на него. Кони, не говоря уж о раздражительной ослице, тоже были не в восторге от этого места — они фыркали, гулко топали, мотали головами и испуганно выкатывали глаза.
Теперь Сколль уже беспокоился не на шутку. Серима держала своих лошадей в конюшнях Священных Пределов, а потому здесь негде было поставить коней, разве что под дождем, у самой стены. Сколль привязал их к кольцам, вбитым в стену именно для такой цели, но и после этого ему пришлось лезть вон из кожи, успокаивая своих подопечных. Слишком уж их было много: два солдатских коня, ослица, пара сефрийцев и гнедая тонконогая кобылка, которую Сколль уже привыкал считать своей. Если все они оборвут поводья и с топотом замечутся по двору, он с ними точно не управится.