Воунз бессильно обвис, когда дракон покинул его сознание.

Чудовище соскользнуло с позорных сокровищ, мощным прыжком переместилось к подоконнику одного из самых больших окон зала и головой разбило цветное стекло. Разноцветное изображение города дождем обрушилось на замусоренный пол.

Длинная шея вытянулась в предвечерний воздух, повернулась туда-сюда, словно антенна. В городе зажигались огни. Звуки, издаваемые жизнью миллиона людей, сливались в низкое приглушенное гудение.

Дракон глубоко, радостно вдохнул.

Затем втянул на подоконник все тело, высадил плечами остатки оконной рамы и взмыл в небо.

— Что это? — Шноббс побледнел. Предмет был неопределенно-округлой формы, фактурой напоминал дерево, а при постукивании издавал звук, подобный тому, какой издает линейка, если ею постучать по краю стола.

Сержант Колон стукнул по предмету еще раз.

— Сдаюсь.

Моркоу гордо извлек таинственный объект из мятой упаковки.

— Это пирог! — он подсунул обе руки под предмет и с видимым усилием поднял его в воздух. — От моей матери.

Он наконец ухитрился поставить пирог обратно на стол, не придавив пальцы.

— И его можно есть? — осторожно спросил Шноббс. — Посылка ведь шла много месяцев. За такой срок он наверняка зачерствел.

— О, он испечен по особому гномьему рецепту, — объяснил Моркоу. — Гномьи пироги не черствеют.

Сержант Колон еще разок стукнул по пирогу.

— Пожалуй, такой действительно не зачерствеет, — уступил он.

— Эти пироги невероятно стойкие, — продолжал с энтузиазмом объяснять Моркоу. — Почти волшебные. Секрет их приготовления передается из поколения в поколение, от гнома к гному. Один крошечный кусочек такого пирога — и ты целый день не сможешь даже думать о еде.

— Да ну?