– О его высочестве они невысокого мнения, ваше величество.

– Я бы мог догадаться, – сказал Грас достаточно сдержанным тоном. – Но что они думают о том, чтобы сражаться на стороне Низвергнутого?

Когда Белойец перевел это на черногорский язык, трое беженцев начали снова спорить. Зная лишь несколько слов чужого языка, Грас тем не менее без проблем понял это. Один из них сказал что-то, явно задевшее за живое Белойеца, и дворянин сердито закричал на него. Тот ответил примерно так же. Вскоре все четверо черногорцев орали во всю силу своих легких.

– Что они говорят? – спросил Грас. Белойец не обратил на него никакого внимания.

– Что они говорят? – снова спросил он. Ответа так и не последовало.

– ЧТО ОНИ ГОВОРЯТ? – Король вполне мог бы перекричать шум битвы.

– Они говорят низкие вещи, оскорбительные вещи, ваше величество! – негодующе ответил Белойец. – Один из них, мерзкая собака, говорит, что лучше Низвергнутый, чем Всеволод. Следует казнить человека, который говорит подобные вещи.

– Нет, это Низвергнутый казнит тех, кто не соглашается с ним, или превращает в рабов, – ответил Грас. – Они будут освобождены от плохого господина. Скажи им это, Белойец.

Дворянин заговорил. Черногорцы немедля ответили ему. Белойец неохотно повернулся к королю и заговорил на аворнийском:

– Они говорят, Нишеватц освободится от одного плохого господина, но получит другого такого же.

Грас знал, что люди в Нишеватце не любят принца Всеволода. Но он как-то умудрялся избегать осознания того, насколько они презирают Всеволода. Если они думали, что между ним и Низвергнутым нет разницы... Если они так думали, неудивительно, что они объединились с Василко, даже если он следовал за изгнанным богом.

– Отошли их прочь, – велел Грас Белойецу. – Накорми их. Приставь к ним стражу. Затем возвращайся ко мне.

– Как вы прикажете, ваше величество, так и будет. Белойец вернулся несколько минут спустя, и на его лице было любопытство.

– Что вам угодно, ваше величество?

– Хотел бы ты стать принцем Нишеватца, когда мы возьмем город? – Грас не стал скрывать того, что было у него на уме.

Белойец застыл от удивления.

– Вы просите меня... предать моего принца?

– Нет, – ответил Грас. «Да», – подумал он и произнес вслух: – Как может Всеволод быть принцем Нишеватца, если все жители города ненавидят его? Если нам придется убить всех, чтобы посадить его снова на трон, кем он станет править? А если нам придется убить всех в Нишеватце, чтобы снова посадить его на трон, и мы решим сделать это, чем мы будем отличаться от Низвергнутого? Чью волю мы выполняем?