— Оставьте ее. Я пойду с вами.

Но обитатели подземелья, похоже, не слышали его. Глаза их полыхали яростью.

— Только троньте ее, я разорву вас в клочья…

Один пещерник схватил Ковенанта, сграбастав своей лапищей сразу оба его запястья. Другой занес дубинку, целясь в голову Линден. Та нырнула, и удар пришелся вскользь. Отодвинувшись от стены, Линден бросилась к Ковенанту.

Пещерники были довольно неуклюжи и настигли ее не сразу. Ковенанту тем временем удалось каким-то образом вывернуться. Выхватив из-за пояса нож, он принялся размахивать им, нанося удары наугад. Один пещерник упал, но клинок засел у него между ребер, и вытащить его онемелой рукой Ковенант не смог.

Безоружный, он обернулся к Линден. Лицо его растянулось в беззвучном крике:

— Прости!

Пещерники окружили Ковенанта. Видимо, желая взять его живым, они не использовали топоры и дубины, а молотили кулаками до тех пор, пока он не упал. Линден пыталась дотянуться до него — до его Силы. Овладеть кольцом с помощью видения. Она задыхалась, легкие наполнял удушающий жар расплавленного озера.

Вейн и Финдейл сгинули в огненном озере. Ковенант был распростерт на камне, словно на жертвеннике. У нее не осталось ничего.

Но она не прекращала неистовых попыток овладеть дикой магией, пока на ее голову, позади левого уха, не обрушился сокрушительный удар. Мир перевернулся, и она провалилась во тьму.

Глава 18 Выхода нет

Глава 18

Выхода нет

Томас Ковенант лежал ничком на твердом полу. Лицо его было разбито. Он, всегда желавший лишь мира и спокойствия, пришел к этому в результате насилия. Таков был плачевный итог его собственных действий. Откуда-то издалека доносилось невнятное бормотание, напоминающее то ли литанию, то ли заклинание. Казалось, будто сотни людей на разные лады повторяют одно и то же имя. Наверное, они смеялись над ним.

Джоан исчезла.

Вероятно, ему следовало бы сдвинуться с места, перекатиться, сделать хоть что-нибудь, чтобы смягчить боль. Но такая попытка была выше возможностей Ковенанта, вся его сила обратилась в песок и пыль. Впрочем, он никогда не был силен физически. Они отняли и ее у него без особых усилий. «Странно, — отстраненно размышлял он, — что человек, имеющий так мало оснований гордиться собой, провел столько времени, претендуя чуть ли не на бессмертие. А ведь мог бы и раньше уразуметь, что к чему». Бог свидетель, ему были предоставлены все мыслимые возможности, чтобы избавиться от своей самонадеянности. Истинные герои не бывали самонадеянными. Кто назвал бы самонадеянным Берека? Или Морэма? Или Идущего-За-Пеной? Список можно было продолжать до бесконечности — и всех этих великих героев роднило смирение. Даже Хайл Трой в конечном итоге поступился своей гордыней. Лишь такой самоуверенный болван, как он, Томас Ковенант, мог поверить, будто судьба Земли целиком зависит от выбора слабого и недальновидного человека. Только такой, как он. Или как Лорд Фоул. Тот, кто был способен к Презрению, но мог отвергнуть его. Или тот, кто не мог. Линден несчетное количество раз говорила, что он не в меру самонадеян.