— Теперь, — процедила сквозь зубы воительница, — вы освободите Друга Земли. — Пещерник, сжимавший словно в тисках руку Ковенанта, не шевельнулся. Некоторые стоящие в задних рядах издали негромкий протестующий вой.

Неожиданно Линден судорожно дернулась и уже в следующий миг рывком выбралась из бассейна. Шаталась она так, словно земля ходила под ней ходуном, но все же каким-то чудом ухитрилась выпрямиться и проморгаться. Качаясь, как пьяная, она подобрала оброненную кем-то из пещерников дубину. Ухватив тяжелую палицу двумя руками, она с трудом, из последних сил подняла ее над головой и уронила на запястье удерживающей Ковенанта твари.

Послышался глухой удар, и пальцы разжались.

Пещерник взвыл и в безумной ярости замахнулся на Линден каменным острием.

— Назад! — прогремел приказ Первой. Она поставила ногу на курган, словно намереваясь пинком разбросать кости по полу и растоптать их в пыль. Пещерники застыли на месте.

Первая медленно убрала ногу с могильника, и по пещернику прокатился вздох облегчения.

Руку Ковенанта пронзила боль: хватка пещерника перекрыла приток крови, и теперь она вливалась в жилы, обжигая, как кислота. Ковенант боялся, что может лишиться чувств. В ушах у него гудело, хотя он не слышал никаких звуков, кроме тяжелого дыхания Красавчика. Но он считал себя обязанным устоять. И не только устоять, но и двигаться. Великаны заслуживали гораздо большего, и он не мог подвести их, поддавшись слабости. В конце концов, боль и головокружение были его старыми и близкими знакомыми. И не были над ним властны, как и ничто другое, кроме страха. Но и страх существовал лишь постольку, поскольку он позволял себе бояться. А для того, чтобы укрепить сердце, отчаяние годилось ничуть не хуже, чем смелость и сила.

Обретя точку равновесия внутри себя, Ковенант собрался с духом и выбрался из бассейна.

Линден поспешила к нему. При ее прикосновении он вздрогнул, хотя и не утратил внутреннего равновесия. Вместе они направились к Великанам. Красавчик не поднимал глаз. Губы его были в крови, страшные хрипы словно разрывали что-то в груди. Но Первая приветствовала Ковенанта и Линден кивком.

— Вы меня обрадовали, — пробормотала она, — я уж и не чаяла вновь увидеть вас живыми. Хорошо, что эти твари не следят за своими тылами. Мы последовали прямо за ними, как только оторвались от своих преследователей. Но что они тут затевали? Какой-то страшный обряд?

За Ковенанта ответила Линден.

— Они пытались воскресить древнего вождя, который погребен где-то под этой кучей. — Скривившись, она указала глазами на курган. — Им нужна кровь Ковенанта и его кольцо. Они верят, что мертвый вождь сможет освободить их от Фоула. Так или иначе, нам не мешало бы отсюда убраться.