Скрестив ноги, она сидела рядом с возвышением, на коленях ее покоилась голова Ковенанта. Он не дышал — он уже начал остывать.

Все, что делало Ковенанта столь дорогим ей, уходило, но она не хотела с этим мириться. На его лице застыло странное выражение, в котором смешались поражение и триумф — сплав всепрощения и непреклонности. Так или иначе, он выглядел более умиротворенным, чем когда бы то ни было.

Она не поднимала глаз, чтобы встретить взгляд его серебристого призрака. Ей не требовалось видеть, как склоняется он над ней, словно его сердце истекает кровью, желая ее утешить. Достаточно было простого ощущения его присутствия. В молчании склонилась она над телом Ковенанта. Красота, которую он обрел, наполняла ее глаза слезами.

Некоторое время Линден чувствовала, как настойчиво он очищает воздух, удаляя едкие запахи и дух разрушения, а потом услышала произнесенное им ее имя. Голос его звучал нежно и почти по-человечески, словно он не преступил грань жизни и смерти:

— Прости.

Казалось, он в действительности считал, будто прощение нужно не ей, взывавшей к нему, но именно ему.

— Прости, я не знал, что еще можно сделать. Я должен был остановить его.

— Я понимаю, — отвечала она. — Ты был прав. Никто другой не смог бы этого сделать.

Будь у нее хоть половина его понимания, хоть малая толика его смелости, она бы попыталась помочь ему. Другого выхода не было. Но ее попытка не могла бы увенчаться успехом. Она была отравлена тьмой слишком сильно для столь чистого жертвоприношения.

— Никто иной… — повторила Линден. Ее душили подступающие рыдания, но пока она еще сдерживала их. Сдерживала, сознавая, что, когда нагрянет истинная печаль, это будет ей не под силу. Он был потерян для нее.

Сам он, видимо, уже пребывал за гранью сострадания, где царит неизбежность, но чувствовал поднимавшуюся в ней боль и пытался откликнуться на нее. Нежно, как сама любовь, он промолвил:

— Теперь твоя очередь. Возьми кольцо.

Кольцо. Оно лежало на краю выступа, может быть, футах в двадцати от нее. Лишенное света и силы, оно представляло собой не более чем бесконечный серебристый кружочек, имеющий не большую ценность, чем звено сброшенных оков. Без тех, кто мог бы им воспользоваться, — Ковенанта и Лорда Фоула — оно теряло всякое значение.

Линден же чувствовала себя слишком слабой и осиротевшей для того, чтобы делать что-то с этим кольцом. Будь у нее какое-то основание надеяться, что его дух и плоть смогут воссоединиться, она повиновалась бы без размышлений. Но ответы на эти вопросы были уже получены. И Линден не желала выпускать его тело из своих объятий.