Она повернулась к Танаису.
— Что вы здесь делаете?
— Я могу задать тебе тот же вопрос. Мне понадобились месяцы, чтобы выяснить, куда ты подевалась. Едва я собрался направиться сюда, как в Сильвернии начались идиотские чистки, с которыми мне пришлось разбираться.
— Как это «куда я подевалась»? Что вы имеете в виду?
— Ты ничего не помнишь?
Палатина печально покачала головой.
— У меня амнезия. Моим первым воспоминанием было утро, когда я проснулась в доме Гамилькара. В последнее время ко мне возвращаются проблески памяти, но я по-прежнему не знаю, верны ли они.
— А тебе известно, кто ты такая? — бесстрастным тоном спросил Танаис.
— Мне кажется, что я дочь президента Рейнхарда Кантени и принцессы Нептунии… Верно?
Я заметил тревогу на ее лице. В этот миг она походила на маленькую девочку.
— Да, ты права.
Палатина радостно завизжала, вспугнув птиц на ближайших деревьях. Я был счастлив за нее: она наконец-то нашла подтверждение своим воспоминаниям.
— А как насчет Катана? — спросила Палатина. — Он мой кузен? Я чувствую, что мы с ним связаны родственными узами.
Танаис перестал улыбаться и повернулся ко мне.
— Извини, Катан, но я не могу говорить на эту тему. Пока не могу.
Мне стало обидно до слез.
— Значит, вы снова уплывете на семь лет, так и не сказав, кто я такой? Мне уже двадцать. Я взрослый человек! Почему вы скрываете от меня правду о моих родителях?
— Если я расскажу тебе о них, вам троим придется покинуть Лепидор, — спокойно ответил Танаис. — И тогда у вас не останется никакого выбора. Ты отличаешься от Палатины тем, что она всегда знала о своем происхождении. Было бы бессмысленно утаивать от нее очевидные факты.
— Явсе равно доберусь до истины. У Палатины не так уж много кузенов.
— Не горячись, Катан. Ты ее кузен, это верно. Давай договоримся так: когда клан Лепидора будет в безопасности, я вернусь и расскажу обо всем, что знаю. Пока же ни слова на эту тему. Полчаса назад я приплыл сюда на манте Гамилькара. Завтра утром меня заберет каботажное судно. Мне просто хотелось посмотреть, как изменился ваш город.