Алессандро недобро сощурился, однако удержался от того, чтобы ударить меня или даже убить. Сдачи я дать все равно не смогу – привинченные к стене цепи не дадут даже пошевелиться.

Получается, Хранители нужны не только живыми, но и здоровыми.

– Хватит, наш разговор лишен смысла. Или ты, Марк, наивно полагаешь, что я внезапно исправлюсь и помогу тебе бежать?

– Зачем Наставнику Книга Рока и Реликвии? – неожиданно выпалил я.

– Не твое дело.

– Значит, не знаешь.

Отвечать чернокнижник не стал. Он задумчиво покрутил перед собой искривленную чашу, а затем поднес ее к моим губам.

– Пей, – потребовал Алессандро.

– Пошел ты знаешь куда… – Глотать густую жидкость совершенно не хотелось. Сомневаюсь, что там яд, но все равно, питье из рук врага – последнее дело.

Колдун молча разжал мне рот и влил туда часть алого пойла. На вкус оно оказалось довольно сносным; обычное вино, только с пряностями.

Отведать терпкого портвейна пришлось и Арсэллу с Облобом. Оба моментально пришли в себя и принялись отплевывать попавшую не в то горло жидкость. Очнувшийся тролль попытался достать проклятого мага, однако мощные цепи удержали огромную тушу Облоба от резких движений.

– Не стоит дергаться, – предупредил Алессандро, отходя на шаг. – Бежать вам не удастся. А этого отведите к Хазарту. – Последняя фраза относилась к вошедшим в камеру личам.

Двое мертвых магов с ловкостью бывалых воров сняли с меня кандалы и подхватили под руки. Я сразу ощутил жуткую слабость, словно все мышцы разом атрофировались. Теперь ясно, что за вино дал мне Ученик – банальное подавляющее зелье, отнимающее на время всю физическую силу. Человек, выпивший подобную мерзость, становится слабым, словно котенок.

Меня вывели наружу. Там по-прежнему пылали жертвенные костры, туда-сюда шныряли деловитые хозяева Даркфолских дебрей, а пепельные гепарды-рогарны, бездушные и неподкупные стражи, гордо восседали около каждого алтаря. Над Дикими Лесами медленно, но верно всходило солнце. Здесь оно казалось тусклым и холодным, утренние лучи еле-еле пробивались через кроны вековых деревьев, струящийся бледными пучками свет таял подобно льду во время весенней оттепели.

Поляна, где стояли жертвенники, быстро кончилась, умолкли жалобные голоса несчастных пассажиров уничтоженного корабля, и меня привели в то место, которое можно охарактеризовать как город личей. Прямо из земли торчали кривые черные башни, заросшие мхом и диким плющом. Их вид пугал и завораживал одновременно, словно грация ядовитой змеи. Кое-где мелькали странного вида постройки с множеством труб, зубчатых колес и прочих механизмов. Их назначения я не знал, но устрашающий образ заставил бы любого палача скрежетать зубами от зависти. Подле одного из таких строений высилась мощная каменная стена, чьи бойницы сияли зловещим зеленовато-серым цветом. В этой стене имелись высокие каменные ворота, покрытые россыпью рун и знаков. Некоторые были мне знакомы, другие я видел в первый раз.