Высокая, стройная, с короной медных волос, сегодня королева предстала перед Ренье в неожиданном обличье: на ней было полупрозрачное серое одеяние, бесформенное, падающее складками до самого пола. Ее руки оставались открытыми, и, когда она шагнула назад, отступая от порога и позволяя гостю войти, Ренье увидел кончик ее босой ступни.

В противоположность этой интимной одежде волосы ее были убраны в тугую прическу и подняты на затылок.

– Входи скорей, – быстро проговорила она и, протянув руку так, чтобы коснуться его, заперла за ним дверь. – Идем.

Она повернулась и почти побежала в комнату. Ренье устремился за ней. Он боялся лишний раз дохнуть и решительно не знал, чего ожидать от ее величества. Женщина, эльфийка, королева. Ренье достаточно насмотрелся на Уиду, чтобы понимать, насколько опасно может быть для мужчины подобное сочетание.

Она остановилась. Ренье огляделся по сторонам. Он помнил эту комнату. Помнил эти маленькие мраморные фонтанчики на стенах, эти тонконогие столики со светильниками, вазочками, разбросанным рукоделием.

Несколько диванчиков выглядели так, словно намекали: «Мы ужасно неудобные диванчики, мы холодные, потому что обиты шелком, мы скользкие – по этой же причине, а кроме того, у нас горбатые спинки, так что не вздумайте на нас садиться».

Ренье внял этому предупреждению и остался на ногах.

Свет, падающий из больших окон, заливал фигуру королевы. Она казалась немолодой, уставшей. Очертания ее лица смазались, расплылись, глаза казались большими и не такими дикими, как у Талиессина. Просто утомленная невзгодами, ласковая женщина.

Жар бросился Ренье в голову. Под полупрозрачными одеждами она была обнаженной. Ее тело сияло и в отличие от лица было совершенным: четкие линии, идеальные формы.

Неожиданно он понял, чего она добивается. Он покачал головой.

– Где мой сын? – спросила королева, наступая на него.

Серый шелк одежд колыхнулся, на Ренье повеяло едва уловимым ароматом ее кожи.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, ваше…

Она положила ладонь ему на губы.

– Тише. Не надо лгать. Я знаю Адобекка. Он отправился за Талиессином. Он не вернулся бы один, без него. Где мой сын?

– Ваше ве… – пробормотал Ренье. Он касался губами ее пальцев. Неожиданно она просунула указательный палец ему между губами, и он машинально стиснул его.

– Ты ведь лжешь, мальчик? – сказала королева.

– Да, – сдался Ренье.

Она не выпустила его, напротив: подошла вплотную и провела кончиками пальцев по его шее. Задела ямку между ключицами и, когда он содрогнулся всем телом, засмеялась.

– Я знаю, чего хочет Адобекк, – сказала она. Я знаю, чего он добивается. Когда приедет Вейенто, моего милого кузена будет ожидать здесь большое разочарование. Ведь Талиессин жив. Он жив и находится где-то здесь. Не так ли? Все задумано отменно. Все, кроме одного: у меня должен быть убитый вид. Мать, оплакивающая сына. Насколько я знаю, Вейенто уверен в том, что мой мальчик мертв. Он до сих пор еще не знает правды, и это очень умно придумано! Но у меня не может быть убитого вида, Ренье.