Запыленная, разгоряченная, покрытая пылью, она осыпала цветами балдахин над головой королевы, гикнула, раскинула босые ноги в стременах и помчалась прочь, прямо в толпу зевак – те едва успевали расступаться перед сумасшедшей всадницей.

Прочие участники состязаний один за другим подъезжали к королевскому месту и кланялись; а откланявшись – оставались поблизости. Королева, смеясь, раздавала им розы, оставленные Уидой. Царила веселая суматоха.

Главным призом в скачках была красавица кобыла, которая находилась в отдельном шатре, под строгой охраной. Всем хотелось посмотреть, как Уида получит эту великолепную лошадь из рук юной супруги герцога Вейенто; однако Уида исчезла.

– Терпение, – говорила, смеясь, королева, – терпение… Дама должна переодеться. Не может ведь она в запыленной одежде приблизиться к такой лошади!

Ибор кисло улыбалась. Вейенто осматривался по сторонам: его не оставляло ощущение, что за ним наблюдают. Кто-то явно не сводил с него глаз, ловил малейшее изменение в выражении его лица. Несколько раз ему казалось, что он догадывается, кто этот соглядатай, но затем уверенность сменялась сомнением, а сомнение растворялось в полном недоумении.

Наконец на дороге показалась женская фигура. Ее появление было встречено общим воплем: это возвращалась победительница. Вейенто забрал у Ибор ленты, с помощью которых супруги удерживали покрывало над головами.

– Ступайте, дорогая, заберите у конюхов лошадь. Вручите награду той даме. Будьте величественны, – добавил он ей на ухо. – Вы молоды, красивы, вы любимы самым могущественным человеком в стране…

Она кисленько улыбнулась, кивнула и исчезла в шатре, где находилась награда.

Уида шла очень медленно, позволяя окружающим рассматривать ее.

Белое платье горело на солнце ослепительно, так что резало глаза. Солнечные лучи пронзали тонкую ткань насквозь, и темный силуэт женщины отчетливо вырисовывался под одеждой. И, странное дело: когда на ней была только короткая туника и ее тело было выставлено на всеобщее обозрение, оно ни у кого не вызывало желания; но сейчас, таинственно скрытое одеждами, оно возбуждало, заставляло вздрагивать от внезапного взрыва чувств.

Она по-прежнему оставалась босиком, но теперь это выглядело изысканной прихотью. Жесткие волосы, небрежно перехваченные на лбу широкой золотой лентой, копной падали на ее плечи, скрадывая их угловатость.

Вейенто с досадой отметил, что Ибор, несмотря на свою молодость и счастливую долю, заметно проигрывает Уиде. Дочь Ларренса казалась рядом с победительницей на скачках неловкой деревенщиной. Это стало очевидно в тот миг, когда их руки соприкоснулись: Ибор передала Уиде повод.