— Я видел и слышал много вещей, которые заставили меня усомниться в честности заключённого контракта. Я надеюсь, ты поможешь мне с разъяснениями, давая прямые ответы. Я не собираюсь вредить, ответь мне, и я уйду ещё быстрее, чем пришёл. Согласен?

Мэр неуверенно кивнул, кисточка на его колпаке снова задрожала.

— Обманешь меня, — продолжил барон, — и мой маг превратит тебя в червяка.

Рейстлин насупил бровь и грозно посмотрел на мэра, хотя с тем же успехом мог начать порхать по комнате. Благодаря своей коже и глазам он производил впечатление, особенно на человека, которого застали врасплох в собственной постели. Мэр покосился на него и кивнул более решительно.

Барон медленно отвёл руку, мэр облизнул пересохшие губы, натянув одеяло до подбородка, словно оно могло защитить. Его глаза метались с барона на мага и обратно. Он был совершенно раздавлен, и Рейстлин подумал, смогут ли они добиться чего-нибудь путного.

— Так, — произнёс барон и. подтащив стул к кровати, уселся на него лицом к лицу с мэром. — Теперь рассказывай вашу историю, только покороче, у нас мало времени. Штурм назначен на рассвете.

Подобная новость не добавила решимости бедному мэру, но он начал. После некоторых отступлений и путаницы ему всё же удалось рассказать о ситуации, вызванной королём Вильгельмом. Потихоньку забывая страх, мэр начал говорить неистово:

— Мы отправили посла к королю, но его выпотрошили на главной площади. Мы пробовали сдаться, но командующий потребовал «выстроить всех женщин в линию, чтобы он мог выбрать».

— И вы поверили ему? — хмуро спросил барон.

— Конечно, поверили. — Мэр вытер вспотевший лоб кисточкой колпака. — Разве у нас был выбор? Кроме того, — он снова задрожал, — до нас доносились крики пленников из долины. Мы видели, как её вырубают и сжигают. Как можно было не поверить?

Видевший Холоса барон согласно кивнул, теребя чёрную бороду.

— Милорд, хоть ты знаешь, что происходит? — спросил мэр.

— Нет, — кратко, ответил Лэнгтри: — Но у меня стойкое чувство, что меня надули. Если ты слышал обо мне, то знаешь, я человек чести, мои предки были Рыцарями Соламнии. И хоть я не рыцарь, но все ещё придерживаюсь их законов.

— Так штурма не будет? — снова спросил мэр с надеждой.

— Не знаю, — медленно произнёс барон. — Я подписал контракт и дал слово атаковать. Если я откажусь, навеки прослыву трусом и клятвопреступником. Нанимателя не будут волновать подробности, он просто побоится иметь дело со мной. Если нападу — прослыву убийцей невинных и сдающихся в плен. Прекрасная репутация! — Он встал. — Справа гоблины, слева людоеды…