Воительница всегда находила эту привычку особенно раздражающей, в своё время попробовав избавить от неё возлюбленного.

— Раз решил сделать так, значит, делай! — всегда ругалась она. — Не болтай попусту и не сомневайся. Раз нырнул в реку, ничего нет удивительного, что ты опускаешься на дно. Просто научись плавать — и выберешься на поверхность.

— Я думаю, во всём виновата эльфийская кровь, — отвечал Танис. — Эльфы никогда не принимают важных решений, пока не обдумают вопрос год или два. А потом они советуются со всеми родственниками, обсуждают проблему, читают древние тома, спрашивают у своих мудрецов…

— И что потом? — раздражённо спрашивала Китиара.

— Ну, к тому моменту они обычно забывают свою первоначальную заботу, — смеялся Танис. Он всегда издевался над отсутствием у неё чувства юмора.

Сейчас Китиара тоже не улыбнулась, лишь пожалела, что полуэльф вновь забрёл в её мысли.

Она тряхнула головой и последовала собственному совету, сосредоточиваясь на погоне. У воительницы перед драконом было одно важное преимущество — она точно знала, куда идти. Со своим обычным вниманием и тщательностью Китиара составила прекрасную карту и теперь легко возвращалась обратно по чётким ориентирам, считая шаги.

«Семьдесят шагов от расщеплённого молнией дуба до скалы, похожей на голову медведя. Повернуть направо, к старой оленьей тропе. Пересечь поток, идти к высокому уступу». Иммолатус изучил карту, но не обратил внимания на пояснения в книге, вероятно, потому, что карты были ему непривычны. Да и зачем они дракону, который привык летать высоко в небе, над всеми этими ориентирами.

Расчёты Китиары оказались правильны: через три часа погони она заметила место, где дракон сбился с пути и долго кружил, пока снова не нашёл путь. Это позволило воительнице сократить дистанцию. Она двигалась максимально быстро, но не теряла осторожности, ступая бесшумно и держа ухо востро. Китиара обязана была заметить Иммолатуса раньше, чем дракон обнаружит её. Вскоре женщина вытащила нож из сапога и сунула за пояс, чтобы легко выхватить. Дракон так и не узнает, что убило его.

За Иммолатусом оставался след, по которому легко прошёл бы и овражный гном: чёткие отпечатки в грязи, ломаные ветки и даже куски красной одежды на кустах ежевики. Ближе к горам следов стало меньше, твёрдый грунт и щебёнка успешно делали своё дело, однако Китиара была уверена, что движется в правильном направлении, ведь дракон шёл по её карте.

Тени удлинились, Китиара изрядно вымоталась и устала, но до сумерек оставалось ещё меньше часа. Несколько раз мысль бросить все и уйти приходила воительнице в голову, но амбиции всаживали в неё свои шпоры, заставляя торопиться из последних сил. Сейчас женщина шла по старой овечьей тропе, петлявшей в холмах предгорий. Пастухи и стада сбежали с началом войны, но следы ног и копыт ещё ясно читались на земле.