Алун неуклюже вошел вслед за маленьким наглым пажом и отвесил поклон. Королева с усмешкой протянула ему руку для целования.

– Добрый вечер, слуга верный… Ну как, в дорогу готов?

Он пылко облобызал поданную руку.

– Хорошо. Твою верность я знаю… Вот что, Алун. Злые языки мне наговаривают на Ниссагля. Может, клевещут, а может, и нет. Поэтому по дороге ты за ним так… посматривай. В Сардане особенно. А сейчас зайдешь на голубятню и возьмешь там голубя. Из Сардана пошлешь мне голубиную депешу, где все кратко и недвусмысленно изложишь. От Ниссагля все это держи в тайне. Сослужишь мне эту службу – возвысишься.

Алун еще раз поцеловал ей руку, взял записку и откланялся. Паж закрыл за ним дверь.

Ниссагль исчез, и никто этому не удивился – он частенько куда-то пропадал на несколько дней. Удивились тому, что вместо расторопной и кокетливой Хены королеве стала прислуживать другая женщина, белокурая Ярвин, выученная нарочно для роли горничной и подаренная королеве на свадьбу кем-то из магнатов. Ярвин до этого была не в чести, заведуя то королевским бельем, насколько им вообще было возможно заведовать, так как челядь постоянно его растаскивала, то надзирала за младшими горничными, более склонными искать на свою задницу любовные приключения с ландскнехтами, нежели прибирать покои. Так уж повелось в Цитадели, что к ночи, особенно в теплое время, все переходы наполнялись жаждущими любви девицами в накидках, отовсюду слышался их легкий топоток, разносился запах лилийной настойки, который распалял мужчин одинаково, будь то во дворце или на площади Барг. Даже королева без всякого стеснения обрызгивала себя этой настойкой с головы до пят.

Как и полагается покорной крепостной служанке, Ярвин казалась довольной любой участью. Теперь наконец она обрела то место, для которого предназначалась, и на все вопросы о Хене отвечала, что та отослана от двора по велению королевы. Услышав такое, почти все переставали удивляться, потому что Хена, не зная меры в шашнях с мужчинами, вполне могла перейти дорогу Беатрикс и поплатиться за это местом.

Цитадель быстро пустела. Через столицу каждый день проходили новые войска. Война обещала быть короткой и веселой и придворные отъезжали в Навригр, надеясь сыскать дешевой воинской славы.

По улицам топотала и звенела железом о железо окутанная паром пехота, качая пиками, ехали конники, скрипя, катились крытые бурым войлоком обозные фуры и другие увитые пестрыми лентами повозки, набитые шлюхами и узлами с их платьем. Это был вернейший признак того, что война будет недолгой и завершится победой.