— Знаешь, от этого ведь ничего не изменится, — ответил Симони. — Не надейся, что тебе удастся убедить меня только тем, что ты существуешь!

— Не надо нам никакой помощи, — твердо заявил Брута.

— Что? — не понял Симони. — Чтобы победить, нам потребуется сильная армия!

— Верно. И у нас ее нет. Значит, придется пойти другим путем.

— Ты чокнулся.

— Возможно, ты прав.

— Мы должны сражаться!

— Не сейчас.

Симони в ярости сжал кулаки:

— Но… Просто выслушай… Мы умирали ради лжи, многие века мы умирали ради лжи. — Он махнул рукой в сторону бога. — А теперь у нас есть правда, ради которой стоит умереть!

— Нет. Люди должны умирать ради лжи. Правда слишком драгоценна, чтобы ради нее умирать.

Симони открывал и закрывал рот, подыскивая нужные слова. Наконец, он отыскал их, почерпнул из начального образования.

— Мне всегда говорили: умереть во имя бога — это самое прекрасное, что может сделать человек в своей жизни, — пробормотал он.

— Так говорил Ворбис. А он был… дураком. Ты можешь умереть во имя страны, за свой народ, за свою семью, а во имя бога ты должен жить полной жизнью до скончания дней своих.

— И как долго они продлятся?

— Посмотрим.

Брута посмотрел на Ома.