– Благодарю тебя.

Кит-Канан и гном отправились дальше. Макели поспешил было за ними, но, пройдя мимо высокого пожилого человека, остановился, глядя на него с любопытством.

– Сколько тебе лет? – непосредственно спросил Макели.

Ульвиссен с удивлением ответил:

– Сорок девять.

– А мне шестьдесят один, – сказал мальчик. – Странно, а ты выглядишь настолько старше меня!

Кит-Канан резко обернулся и взял Макели под локоть.

– Извините его, ваше превосходительство, – сказал принц. – Мальчишка провел всю жизнь в лесу и не знаком с хорошими манерами.

– Ничего, – ответил Ульвиссен, пристально глядя вслед принцу и гному, увлекавшим Макели прочь.

Приемный зал дворца находился на первом этаже центральной башни, этажом ниже зала Балифа. У дверей Дунбарт покинул Кит-Канана.

– Моим старым костям требуется отдых, – извинился он.

Макели хотел было идти с принцем, но тот велел ему ждать снаружи. Мальчик заупрямился, но Кит-Канан резко приказал:

– Займись чем-нибудь полезным. Я скоро вернусь.

Когда Кит-Канан вошел, он увидел, что огромное круглое помещение заполнено письменными столами и табуретами, за которыми сидели писцы, яростно работавшие перьями. Они полностью записывали все речи, произнесенные во время заседаний, и тут же делали копии.

Посреди этого организованного хаоса стояли Ситэл и Ситас, рассматривая листы пергамента, испещренные похожим на паутину почерком. Между столами сновали мальчики, наполнявшие чернильницы, точившие перья, разносившие кипы чистого пергамента. Заметив сына, Ситэл отбросил пергамент и жестом отослал помощника.

– Отец, мне нужно поговорить с тобой. И с тобой, брат, – произнес Кит-Канан, указывая на более спокойный уголок зала. Когда они остались наедине, принц напрямик начал: – Вам известно, что в городе полно рабов, они восстанавливают Рынок?

– Об этом знают все, – быстро ответил Ситас. Сегодня он выглядел особенно изящно, сменив свою обычную одежду на юбку и тунику до колен, сшитую из стеганой золотой ткани. Повязка у него на лбу тоже была золотой.

– А как же закон? – возвысил голос Кит-Канан. – Ни одной семье не позволяется иметь более двух рабов, а я видел более двух сотен, за которыми присматривали жрецы храма Эли.

– Закон относится только к жителям Сильваноста, – сказал Ситас, снова не давая отцу вставить слова. Ситэл молчал, позволяя сыновьям спорить: ему было любопытно, кто одержит верх. – Рабы, которых ты видел, – с реки Эм-Бали, что к северу от города, – добавил первенец Пророка.

– Это отговорки, – с жаром возразил Кит-Канан. – Я никогда не слышал о законах, касающихся только Сильваноста, а не всего народа!