– Э…
Это шлем был во всем виноват, как потом решила Маграт; определенные предметы, например мечи, шляпы волшебников, короны и перстни, способны впитывать основные черты характера своего владельца. Королева Иней за всю свою жизнь, вероятно, не соткала ни одного гобелена, зато вспыхивала быстрее, чем канистра с керосином[33]. Очевидно, что-то от нее передалось шлему, а потом – Маграт, этакая своего рода королевская кожная болезнь. Но сейчас лучше предоставить действовать Иней.
Она схватила Ткача за воротник.
– Еще раз услышу «э…», лишишься ушей.
– Э… аргх… я имел в виду, это все Дамы и Господа!
– Что, самые настоящие эльфы?
– Госпожа! – Глаза Ткача были полны мольбы. – Их нельзя поминать вслух! Мы слышали, как они шли по улице. Целая толпа. Они украли корову старика Кровельщика и козу Тощаги, а еще сломали дверь…
– А почему ты выставил на улицу миску с молоком?
Рот Ткача несколько раз открылся и закрылся. Наконец кровельщик с трудом выговорил:
– Понимаешь, моя Ева сказала, ее матушка всегда выставляла им миску с молоком, чтобы они были дово…
– Понятно, – ледяным тоном промолвила Маграт. – А король?
– Король, госпожа? – Ткач явно тянул время.
– Король, – повторила Маграт. – Маленького роста, со слезящимися глазами и немного оттопыренными ушами, очень похожими на уши, которых кое-кто скоро лишится.
Пальцы Ткача переплетались, как змеи, над которыми кто-то издевался.
– Ну… ну… ну…
Он увидел выражение лица Маграт и обмяк.
– Мы начали играть пьесу. А я предлагал, давайте, мол, покажем наш танец, ну тот, с палкой и ведром, так нет ведь, решили играть эту пьесу. Честно говоря, все началось совсем неплохо, а потом, а потом, а потом… Вдруг
– Другим эльфом?