– Не лучше, чем месяц тому назад, – таинственно сказала она.

– Да, конечно, – ответил Герцер и задумался.

– Интересно, что такое ты вспомнил? – И Шилан наклонила голову набок, потом рассмеялась.

– Что такое?

– Да так. Я бы много дала, чтобы узнать, о чем ты думаешь, Герцер. – И она посмотрела ему прямо в глаза.

– Хм… – нахмурился он и почувствовал, как дергается левый глаз. – Ты сказала, что месяц назад тут было еще лучше, и я с тобой согласился.

– Ну да. – Она пожала плечами. – С этим не поспоришь.

– И да, и нет. – Глаз все еще дергался. – Это… это… – Он обвел рукой сидевших группами беседующих людей, вдалеке кто-то смеялся. – Есть две вещи, которых месяц назад недоставало. Во-первых, все стало реальным. Это не Реннская Ярмарка, когда, если земля слишком тверда, можно подстелить подушки, а потом в любой момент уехать домой. Все сейчас реально. Если нужна подушка, то надо самому придумать, как ее сделать. Не знаю, почему это так важно, но чувствую, что важно. – Шилан хотела было что-то сказать, но он жестом остановил ее. – Погоди секундочку. Дай я скажу. Так вот, во-вторых, теперь здесь есть душа. Разве раньше ты замечала столько страсти во всем? Такую мощь, такую энергию в людях, как сегодня? Нет. А почему?

Потому что все стало реальным. Раньше, до Спада, независимо от того, что обсуждалось, о чем спорилось, все знали, что вернутся на следующий день к себе домой, к обычным, будничным делам. Все точно знали, что все будет в порядке, что они проснутся на следующее утро живыми и здоровыми.

Теперь же даже пустяковые вопросы стали очень важными. От их решения зависят жизни не только этих людей, но целых поколений. И все понимают, что должны работать, должны преуспеть не только ради самих себя, но ради своих детей и детей своих детей. Они знают, что стоит им споткнуться и упасть, и Мать не подхватит их в свои объятия. И это придает каждому малейшему движению страсть, мощь и энергию, которых раньше я не замечал.

Если бы у меня была сейчас возможность нажать на кнопку и вернуть все в прежнее русло, я не уверен, что сделал бы это. Может, и сделал, но, наверное, потом жалел бы. Сейчас во всем чувствуется душа, во всем и во всех. Душа, которой не было до Спада. Поэтому и да, и нет. – Он замолчал, подобрал последние грибы и вдруг сказал: – Черт, как холодно.

– Ага, – нахмурилась Шилан. – Ты наговорил на целый продуктовый талон!

– Нет, – рассмеялся Герцер, – скорее, на десятую часть.

– Теперь я, кажется, понимаю, почему, где бы я тебя ни увидела, на тебе все время виснут девушки, Герцер, – улыбнулась Шилан.