– Я еще слышал о вашей с Майком сделке, – усмехнулся Эдмунд. – Разве ты никогда не слышал поговорку: «Живи сегодняшним днем, завтра мы все умрем»? Хватай, что можешь, пока можешь, сынок. Кто гарантирует тебе, что завтра ты получишь эту прибыль? Конечно, вкладывать деньги разумно. Но нужно оставлять что-то и на повседневные нужды.

В городе было много людей, все наслаждались теплым летним вечером. Эдмунд и Герцер пробирались сквозь толпу в таверну Тармака. В таверне было не протолкнуться, но Герцер заметил, что за столиком, занятым первым декурием Кровавых Лордов, есть свободные места. В другом углу таверны сидел Кейн с несколькими кавалеристами и милиционерами из реконструкторов, они распевали какую-то песню о ячмене. На сцене была рыжая бродячая певица, она стала всеобщей любимицей и сейчас пела под аккомпанемент своих музыкантов.

Герцер сел рядом с Петерсоном, а Эдмунд – напротив, он сделал знак Эстрель, чтобы та принесла им пива.

– Что ты тут делаешь? – крикнула Герцеру Динн. – Я-то думала, ты продолжаешь жечь ламповое масло в канцелярии!

– Я сказал ему, что масло надо экономить! – крикнул в ответ Эдмунд, взял из рук Эстрель полную кружку пива и протянул ее Герцеру. – И еще сказал, что ему полезно выходить в город проветриться.

– Точно! – согласился подвыпивший Круз. – Пей, ешь, веселись, завтра все помрем!

– Но ты-то пьешь взаймы, – напомнил ему Петерсон. – Ведь ты проиграл мне в кости недельное жалованье!

– Значит, я еще неделю проживу! – расхохотался Круз и хлопнул декуриона по плечу.

– Как вам понравились учения? – спросил Эдмунд.

– Жуть!

– Даже с собаками лучше обращаются!

– А по мне – так интересно, – сказал Герцер. – Особенно последний убийственный марш-бросок.

– Благодарю, – заметил Эдмунд. – Это была моя идея.

– И это вы остановили нас на той поляне в самом конце? – спросил Герцер. – Там, где еще кто-то похоронен.

– Попробуй сам докопаться, – серьезно ответил Эдмунд. – Там и правда похоронен один великий человек. Великий. Один из самых замечательных генералов в истории человечества. Но, кроме нескольких стариков вроде меня, его уже никто не помнит.

– Это вы оставляете там лимоны? – спросил Герцер.

– Нет, – усмехнулся Тальбот. – Кто-то начал делать это давным-давно, я рад, что традиция жива до сих пор.

– Лимоны неплохие, – пожал плечами Герцер. – Слаще обычных.

– Неужели ты его съел? – Эдмунд искоса посмотрел на Герцера.

– Ну да, – ответил тот. – А что?