– …и я был прав. Хотя даже я не мог представить, что тут какие-то короли замешаны… Но я ведь не сделал тебе ничего плохого, правда? Тогда, раньше?

«Кроме того, что запустил в меня червяка, который сожрал половину моей памяти? Позволил какому-то чокнутому Локстеру играть мной в футбол? Кроме того, что сделал меня любовницей Михаила Гарджели, чтобы добраться до Иннокентия? Кроме того, что украл у меня полгода жизни и едва не свел меня с ума?»

– Нет, – сказала Настя. – Пожалуй, что нет. Ты ведь выполнял приказы Леонарда, да?

– Приказы… – скривился Покровский. – Тошнит от приказов. Пойду поработаю самостоятельно.

Когда он закончил свою работу в дальней комнате, то направился не на кухню к Насте, а в ванную. Потом вернулся на кухню и положил вымытый нож на место.

– Можем двигаться дальше, – сказал он.

7

На третий день их путешествия все вдруг пошло кувырком. Позже, последовательно вспоминая каждый свой шаг (или каждую свою ошибку), Настя изумлялась, что все это случилось только на третий день, а не раньше. В этом кратком везении просвечивало какое-то незаслуженное волшебство, но у него оказался ограниченный срок годности.

Чем дальше они продвигались в глубь леса, тем явственней трещала по швам их удача, тем громче раздавался злорадный смех за левым плечом.

Смеялся, естественно, Люциус.

– Как далеко ты зашла, Анастасия, в поисках собственного «я»…

– Отвали.

– А то начнешь биться головой о сосну? Или перережешь себе горло?

– А то я подумаю, что ты сильно замешан во всей этой истории с Денисом и Горгонами.

– С чего бы это?

– А с чего ты все время вьешься надо мной как…

– Бэтмен?

– Как пустой пластиковый пакет, у которого нет никакого предназначения, потому что он уже пустой, и вот его носит ветром туда-сюда. Но сам-то пакет при этом может думать, что совершает инспекторский облет Земли.