– Дай я тебе объясню кое-что, деревенская. Два года назад Париона была летним краем Нефетер на земле. Я была актрисой, то есть собиралась. Училась в театральной труппе; надеялась когда-нибудь попасть в Большой Царский. – Женщина зло хохотнула. – Поосторожней надо быть с желаниями – теперь я работаю на том самом месте, где он стоял. А потом все начало меняться. Тихо так, незаметно. Царь затеял стройку, ему нужны добровольцы. Когда об этом объявили, все звучало так здорово – кто мог знать, во что нам эта стройка встанет? Добровольцы нашлись, но мало, и набор пошел принудительным – выбрали, и валяй в каменоломни, хочешь-не хочешь. Настроение начало меняться. Вдруг армия разрослась, и во все начала встревать, словно они нарочно всех ублюдков в воеводы произвели. Народ начал волноваться. Сафаендер ставит пьесу, в которой все за нас высказал – так вежливо, что ты! Но царь все понял. Он снес театр.

– Моя сестра так хотела в нем побывать, – прошептала Изомира.

– Потом царь перестает выходить на люди. Пошли даже слухи, что он с родней разругался. Внучка его гибнет при кораблекрушении, и – что за совпадение! – парой месяцев спустя умирает царевич Галемант. Говорят, болел, хотя тут же пошли слухи, что царь родного сына приказал убить. И убили – прямо в храме Нут. Знаешь, мне уже все равно. Сафаендер все уже высказал – а посмотри, что с ним случилось.

Женщина отвернулась, накрывшись с головой покрывалом. Похоже было, что она плачет.

– Эда? – окликнула ее Изомира, но ответа не было.

На шестой день, когда девушка трудилась над третьей каменной плитой, работу каменотесов пришел проверить надсмотрщик, которого Изомира прежде не видела. Носил он светло-серый плащик без капюшона и черные перчатки. Когда он остановился рядом с Изомирой, девушка увидела, что у него снежно-бледная кожа, непримечательное лицо и очень темные глаза.

– Не обращайте на меня внимания, трудитесь, – посоветовал он.

Пальцы девушки замерзли, запястья болели. Она едва могла удержать резец и киянку.

– Благодарю, господин…

– Лафеом, – подсказал незнакомец мягким голоском. – Архитектор.

Изомира выпрямилась, изумленная.

– Вы придумали это… эту башню?

– Разве не прекрасно видеть наших подданных, трудящихся плечо к плечу ради воплощения государевой мечты?

В голове Изомиры зазвучал язвительный голос Серении: «Можно и так сказать». К собственному стыду девушка поняла, что произнесла это вслух.

– Вы не счастливы пожертвовать ради царя своим временем и трудом?

Черные глаза архитектора буравили девушку, и Изомира ощутила укол страха.