Тишина звенела нестройными стонами камней. Враноф обернулся к путникам. Личико его исказилось торжеством.

– Победа за нами! – провозгласил он.

Он отступил, и положил копье на плечи. Орке откатился в сторону, и остался лежать, кривясь от боли. У Танфии перехватило дыхание; ей вспомнился Зырка, которого ей пришлось бросить умирающим.

– На этот раз я пощажу побежденного, – проговорил Враноф. – Но он проиграл, и вы останетесь здесь.

– Что за глупость! – вспылил Руфрид. – Вам нас не удержать. Говорите что хотите, а над нами вам верх не взять. Хватит, кровь вы пролили. Или этой платы мало?

Враноф помрачнел.

– Вы дали слово.

– Я никакого слова не давал!

– Вы повторяете вызов?

Элдарет мотал головой, но Руфрид выпалил:

– Да!

– Это будет нечестный бой.

– Ну и ладно, – огрызнулся Руфрид. – Я попадаю и по мелким мишеням.

Он поднял лук и приладил стрелу.

– Ладно? – Враноф хохотнул. – Пускай. Я имел в виду, что нечестно будет по отношению к вам.

Запрокинув голову, он исторг из себя единственный резкий слог.

Пещера содрогнулась. Часть стены отделилась, выламываясь из каменной толщи. Фигура походила на уродливого великана; башка вырастала прямо из плеч, руки и ноги походили на окаменевшие стволы. Ожившая статуя из темного кровавика возвышалась над людьми, слепо озираясь. Вместо кулаков у нее были валуны. Фигура, как и породившие ее стены, излучала слепящую боль.

– Боги! – вскричал Элдарет. – Умбароф! Что вы натворили!

– Во имя Брейиды, что это? – пробормотал Руфрид.