– Не знаю. Нас разделили. Ее отправили на рудники Харфенета, и я больше никогда ее не видел.
– Рудники? – в ужасе повторил Руфрид. – Ее заставили работать в шахте?
– Слыхали мы, там много бед творилось. Взрывался под землей дурной воздух. Пришлось им покуда закрыть рудник, но прежде погибло много рекрутов. И еще немало сгинет, ежели они не остановятся.
Руфрид уронил голову в ладони. Ручища Беорвина похлопала его по плечу.
– Забавно, – пробормотал юноша. – Мы вместе росли, и я дурно с ней обходился – просто потому, что ее легко было напугать. Доброго слова ей за всю жизнь не сказал. Но стоило мне подумать, что она погибла…
– Ты обошелся с ней дурно? – Кулаки у Беорвина были огромные.
– Дразнил я ее. Мальчишкой, – поспешно поправился Руфрид. – Давно это было. Сейчас я хочу спасти ее.
Кулачищи разжались.
– Несколько человек отправили в Париону. Резчики нужны им, каменотесы. Но что сталось с ней, так и не узнал я. Одно верно – здесь ее более нет.
– А бежать ты не пробовал? – прошептал Руфрид.
– Дважды. Первый раз избили, кандалы одели. Второй раз били, одевали в кандалы моих друзей, на моих глазах. С тех пор не бежал, страшно. Восемь солдат прибегали меня держать! – добавил он, сверкнув ухмылкой.
– За работу! – приказал стражник.
– Ну, молодец, – пробормотал Руфрид, заставляя двигаться протестующее тело.
К вечеру ему казалось, что он уже никогда не сможет пошевелиться. После безвкусного ужина, покуда рекруты торопливо готовились ко сну, Руфрид изучал обстановку. Двери барака, толстые и хорошо подогнанные, запирались снаружи; в оконца не пролезла бы и кошка; снаружи постоянно прохаживались стражники, и полыхали факелы.
Он тяжело опустился на койку, пошевеливая измозоленными пальцами.
– Ноют? – сочувственно спросил светловолосый юнец с соседней койки.
– Вряд ли замфераи пользуются клиньями и бурами, – задумчиво проговорил Руфрид. – Они голыми руками выманивают камень из земли. Ловки на диво. От таких карл и не ждешь…
Все взгляды обратились к нему.
– Замфераи – наши враги! – воскликнул светловолосый.
– С чего бы?