Серебряный свет струился в подвал с лестничной площадки. Из подвала периодически доносилось у-уканье.

— Кажется, он не сильно встревожен, — заметил казначей.

Волшебники крадучись спустились по лестнице. Дверью ошибиться было невозможно — из нее струился свет.

Волшебники вошли в подвал.

И затаили дыхание.

Оно стояло на возвышении в центре комнаты, озаренное светом свечей.

Это была воплощенная музыка Рока.

Высокая темная фигура вылетела из-за угла на Саторскую площадь и, продолжая набирать скорость, вбежала в ворота Незримого Университета.

Фигуру заметил только садовник Модо, который с довольным видом катил тачку с навозом по дорожке. День выдался удачным. Впрочем, для Модо почти все дни были удачными.

Он ничего не слышал о Фестивале. Не слышал о музыке Рока. Модо много о чем не слышал, потому что… не слушал. Ему нравился компост. А еще он любил розы, потому что им требовался компост.

По натуре своей он был абсолютно довольным жизнью гномом, который добился успеха в решении всех проблем ведения садоводства в чрезвычайно магическом климате. Его больше не беспокоили ни тля, ни белокрылка, ни всякие твари с щупальцами. Поддержание лужаек в надлежащем порядке представляет серьезную проблему, если по ним будут ползать всякие гадкие существа из других измерений.

Кто-то тяжело протопал по лужайке, оставив глубокие вмятины, и скрылся за дверью библиотеки.

— Вот те на, — расстроился Модо.

Волшебники снова задышали.

— Ничего себе, — сказал профессор современного руносложения.

— Опсихеть можно… — согласился главный философ.

— Вот что я называю музыкой Рока, — восхищенно произнес декан.

Он подошел ближе, всем своим видом напоминая скрягу, которого вдруг занесло в золотую шахту.