Каспар не сдержал усмешки, как ни странно, польщенный – не за себя, за весь свой род. Хоть мужланы ему самому и не верили, к дому барона они относились с почтением.

– Мой лук там, у седла. Покажите мне цель – я готов доказать свою знатность.

Толпа, похоже, не разделяла симпатий своего старосты. Среди селян поднялся недовольный ропот. Они только что потеряли двоих земляков и хотели хоть на ком-нибудь выместить злобу и страх.

– Подвесим его девчонку за руки на мачту во-он того кеча! – Рыбак показал на дальний конец причала. – И посмотрим, перестрелит ли он веревку. Расстояние хорошее, и на море качка. Если промажет – значит они все врут и заслужили виселицы. А если попадет в веревку – тогда никто не усомнится.

– А что, если он подстрелит девчонку? – возразил староста.

– Тогда, значит, он не торра-альтанский лорд, – простодушно сообщил еще один рыбак.

Перрен угрожающе замычал, и Каспар ощутил, как напряглись каменные мускулы горовика.

– Нет, – прошептал он, оттесняя Перрена в страхе, что тот раскроит кому-нибудь череп. – Это мои люди, я не хочу кровопролития. Лучше сделать, как они просят. Я докажу им.

Темные глаза Урсулы умоляюще смотрели на Каспара.

– Но ведь это так далеко… А что, если ты…

Девушка не высказала вслух страшного предположения и отважно вздернула подбородок. Ее повели на причал и связали ей руки над головой. Один из моряков влез на мачту и подтянул веревку так, что ноги девушки не касались палубы. Волны покачивали кеч, и тело Урсулы моталось туда-сюда.

Каспар должен был перестрелять узел меж ее кистей, а расстояние до кеча и в самом деле было немалое. Нейт яростно протестовал.

– Не смей! Ты ее убьешь! Нельзя даже пытаться. Я видел, как люди промахиваются по оленю с пятидесяти ярдов – а здесь не меньше ста! Ты не сможешь. Посмотри только на себя – весь мокрый, руки трясутся!

– Скорее, Спар, – ныл Папоротник, которого, кажется, не пугала сложившаяся ситуация. – Я чую его запах. Он здесь был.

Каспар постарался освободить свой разум от всего лишнего, усилием воли отключился от шума и глубоко вдохнул. Теперь во всем мире для него существовала Урсула и тугое натяжение тетивы верного лука. Нужно было всего на один миг собрать силы и призвать удачу.

Издалека он не видел выражения лица девушки, но это было и к лучшему: страх в ее глазах мог бы стать помехой. Абеляр говаривал, что стрельба из лука на девять десятых состоит из умения и на одну десятую – из веры. Каспар тренировался в этом искусстве каждый день уже много лет. Он выбросил из головы все ненужные мысли о страхе Урсулы. Каспар знал, что попадет. Конечно, он сделает это! Много раз он без труда поражал цель с седла галопирующего коня; морская качка ненамного труднее. Только нужно приноровиться к ритму волн.