– Это нездоровое место для родов. Воздух полон болезней и дурных испарений. Да еще и сырость!

Вдруг Каспар вскочил на ноги, указывая вниз, на площадь.

– Урсула! – вскричал он в ужасе, не веря своим глазам.

На площадь медленно вышел Огнебой. Он низко опустил голову, бока скакуна были исполосованы кнутом. Хотя и изможденный до крайности, конь упорно продолжал бороться, бешено лягая всякого, кто смел подойти.

Урсула волочилась за конем, привязанная к нему за лодыжки. Голова ее подпрыгивала по мощеной площади. Девушка казалась мертвой.

Каспар вцепился в оконную решетку, весь дрожа от ярости. Остальные столпились у него за плечами. Маг оттаскивал Рейну от окна.

– Госпожа моя, вам нельзя волноваться. Это слишком ужасное зрелище.

Рейна вяло кивнула, но не отрывала глаз от площади. Пропели рога, площадь наводнила толпа. Некоторые лица радостно ухмылялись, другие были бледны от ужаса и жалости. Надсмотрщики сидели на рослых вороных конях, их кнуты то и дело взлетали над толпой. Каспар узнал породу лошадей – это были торра-альтанские боевые скакуны – и поклялся, что отныне ни одного коня не продадут в Кеолотию.

Урсулу вздернули на ноги. По спине ее струилась кровь. Огромный кнут свистнул в воздухе, снова врезаясь в окровавленную плоть. Девушка не издала ни звука, хотя Каспар был уверен, что подобный удар и здорового мужика заставил бы кричать от боли.

– Может быть, жабий яд притупил ее чувствительность, – дрожащим голосом заметила Рейна. – Хоть что-то в нем есть хорошее.

Стойкость Урсулы подавляюще действовала на толпу. Люди смотрели в мертвой тишине, как ее руки и ноги продевают в веревочные петли и растягивают девушку меж двумя конями. Надсмотрщики хлестнули лошадей, те двинулись в стороны, и Урсула приподнялась над землей на веревках.

– Они собираются разорвать ее конями, – выдохнул Каспар. – Нужно что-то сделать! Сейчас же!

Урсула по-прежнему молчала. Она сжала зубы и смотрела, не отрываясь, в глаза своего хозяина. Тот зарычал и ударил ее по лицу. Голова девушки запрокинулась на мгновение, но она снова с трудом приподняла ее и продолжала смотреть.

Толпа подалась вперед: по краям площади появились солдаты с взведенными арбалетами. Каспар знал, что в городе есть медведи, и не понимал, почему же Урсула не призовет их на помощь, – но теперь, при виде арбалетчиков, понял, что девушка не хочет подвергать своих братьев-зверей опасности. Она решила умереть одна, стиснув зубы. Всю жизнь прожив в одиночестве, Урсула и в смерти ни на кого не надеялась.

Но Каспар не мог позволить ей умереть. Он представления не имел, что нужно сделать и как, но не смог сдержать яростного вопля. Крик его прозвенел над площадью, и люди завертели головами.