– Расседлай лошадь, – рявкнул Мамлюк одному из солдат.

Тот двинулся было к Огнебою, но отлетел в сторону с окровавленным ртом. Конь копытом выбил ему несколько зубов.

Каспар перекинул лук через плечо и спокойно подошел к своему скакуну. Потрепав Огнебоя по холке, он без труда снял седло со спины коня. Толпа одобрительно загудела, когда Каспар поднял чепрак и показал всем ясно различимую синюю руну на грубой ткани.

– Ну что же, ты доказал свое право! – усмехнулся Мамлюк. – Должно быть, я что-то перепутал или забыл, что не покупал эту рабыню. Но это ничего не меняет. Я поймал девчонку со знаком раба на плече свободно разгуливавшей по лесу, а все мы знаем законы этой страны. Раб не может передвигаться без присмотра. Этот закон принят ради спокойствия доброго люда Кеолотии, чтобы честным гражданам не перерезали глотку во сне. Наказание несут оба – и раб, и хозяин. Обоих отправляют в копи!

– В копи! – дружно поддержали конные надсмотрщики. Каспар не имел времени что-нибудь придумать; его уже схватили сразу со всех сторон. Юноша забился в чужих руках, проклиная свою глупость. Вот Халь бы смог выкрутиться, он запугал бы их всех, он бы… Халь тоже ринулся бы на помощь, но имея в голове хороший план.

Внезапный вопль ужаса заставил всех замереть. Руки, державшие Каспара, разжались.

– Потоп! Потоп! – кричал кто-то по-кеолотиански, и Каспар узнал голос Рейны.

На миг площадь погрузилась в мертвую тишину. В следующее мгновение все завопили разом, послышался лязг металла и нарастающий грозный рев. Рейна оказалась рядом с Каспаром; она все продолжала кричать. Стена черной воды, коронованной пенным венцом, с ревом двигалась по боковой улице; с другой стороны катилась точно такая же волна, срывая двери по сторонам, унося в бешеном порыве телеги и коней.

Каспар попытался разом сгрести и утащить куда-нибудь Рейну, Урсулу, Лану и своего коня, но не смог этого сделать. Он стоял и тупо смотрел на убийственную волну, готовую обрушиться ему на голову. Вода ударила о площадь, и здесь, в более широком месте, ее сила и скорость уменьшились. Перрен подхватил Лану, Каспар бросился к Рейне и потащил ее за руку прочь из обезумевшей толпы купцов, рабовладельцев, солдат и надсмотрщиков – к своему коню.

– Держись за стремя! – приказал он женщине и перерезал веревки, связывавшие Урсулу.

Девушка обхватила его руками за шею, и Каспар понес ее через бурлящую и все прибывающую воду. Волна била его по коленям, по бедрам, сбивая с ног. Урсула, словно не замечая опасности, смотрела Каспару в лицо с выражением почти нереального счастья.