– Ты использовал магию своего голоса, – осудил его Страйф.

– Ты знал, что это не входит в договор.

Фагос подергал себя за длинную бороду, всегда раздражавшую его, и вырвал из нее буковый орешек. Дерево знания и науки, вспомнила Май сущность бука.

– Ее душа куда важнее! – неистовствовал Амариллис. – Потеряй она душу, я потерял бы все. Я не мог не бороться! Я мог потерять ее и не желал этого допустить. Потому что я люблю ее.

Сердце Май дрогнуло.

– Может, и так, но своей последней песней ты сплел заклятие, заставляющее ее полюбить тебя, – настаивал Страйф. – Это было запрещено. Ты нарушил наши правила.

– Нет, это была песня заботы и защиты, песня спасения, – возразил Амариллис.

Сайлле продолжала лечить обожженную руку Май и ушибы по всему ее телу, о которых девушка и не помнила.

– Скоро ты сможешь пойти домой, к своей матери, – обещала Сайлле.

– Моя мать умерла.

– О да, конечно. Прости, милая, – извинилась она, как если бы знала все о жизни Май, просто забыла. – Тогда ты вернешься к своему любимому.

– Он любит другую, – с не меньшей скорбью отозвалась девушка.

– Разве? – В голосе женщины слышалось сомнение.

– Если бы он любил меня, то пришел бы мне на помощь, – горько сказала Май.

Сайлле кивнула, но без особой уверенности, и откинула Май волосы с лица.

– Тебе нужно отдохнуть, дитя. Успокойся и позволь моей силе течь сквозь тебя.

Амариллис продолжал защищаться, говоря, что у него не было выбора. Он просто должен был сделать все, чтобы спасти Май.

Властный и высокий мужчина насмешливо хмыкнул. На его груди красовался знак Дуйр, дуб. В руке у него была прекрасная резная флейта, украшенная перламутром.

– Понятно. Сдается мне, что она все время подвергает себя опасностям, а ты бегаешь следом и защищаешь ее. При этом она обладает третьей силой, что есть у людей. Забавное положение дел! Чего ты от нее хочешь? Третьей силы? Твоя роль защитника – только прикрытие.

Прекрасная леди, от которой распространялся сладкий аромат жимолости, шагнула вперед и глубоко взглянула Амариллису в глаза. Май прочла ее руну: Уйллеанд, жимолость. Она заговорила мягким голосом: