– Халь, мой избавитель, ты все-таки пришел за мной!

– И за теми, кто вас похитил, – добавил тот. – Они заплатят за преступление!

В окне показалась голова Кеовульфа. Ему, такому тяжелому, задача далась с трудом. Наконец он перекинул через подоконник ногу и неловко плюхнулся вниз, подняв тучу пыли. Без слова приветствия рыцарь обратился к Кимбелин:

– Где Ренауд? И как пройти мимо чародеев?

– Чародеев? – переспросила она, очаровательно склонив головку.

– Ну да, этих типов в мантиях.

– Не получится.

Дверь внезапно распахнулась, и из-за нее прозвучал насмешливый низкий голос. Высокий худой человек с рунным посохом стоял на пороге; ни одной из рун на посохе Халь не узнал – он был не слишком-то силен в этом искусстве. Длинная пурпурная мантия в золотых молниях ниспадала с плеч чародея.

Халь встряхнул головой и присмотрелся. На чародея падал свет, и сквозь него была видна противоположная стена. Улыбка сползла с иссушенного лица, и чародей жутко расхохотался.

Халь рассмеялся ему в ответ.

– Чародей, ты всего лишь призрак. Я не боюсь тебя. Тот подался вперед, и единственной мыслью Халя было – защитить принцессу. Умри она, и всем их надеждам придет конец! Король Дагонет отзовет обратно свою тренированную страшную армию, только если его драгоценную дочку вернут в целости и сохранности.

Она испуганно ахнула, и Халь заслонил девушку собой, выхватывая меч. Презрительно смеясь, чародей взмахнул рукой и выкрикнул заклятие.

К ужасу Халя, его прославленный рунный меч начал плавиться и искривляться, с него закапал белый раскаленный металл. Капли шипели, прожигая деревянный пол; Халь стиснул рукоять и сосредоточился на рунах по лезвию – но они не возымели никакого эффекта. Рукоять, нагревшись, обожгла ему руку, и юноша вынужден был выронить свой меч, драгоценный, прекрасный меч, который растекся по полу лужей расплавленного металла.

Гнев вспыхнул в груди Халя, и он бросился на чародея с голыми руками.

И тут произошла вещь, которой не ожидали ни чародей, ни тем более Халь: Кеовульф сгреб Кимбелин и приставил ей к горлу нож.

Халь обрушил кулак на голову чародея, но рука его прошла насквозь и больно ударилась о косяк двери. Однако призрак отступил в сторону – не потому, что его бесплотному телу причинил какую-то боль удар, но потому, что гнев Халя отвлек его от Кеовульфа. Рыцарь держал Кимбелин в чрезвычайно крепком захвате, она была бледна, поражена и едва дышала.

– Ослабь хватку, ей больно, – крикнул Халь, но его друг стиснул принцессу еще яростнее.

– Подымай свой меч! – рявкнул он на Халя, сверкая глазами.