Кругом постепенно разлилась мертвая тишина – все головы повернулись к Керидвэн, все взоры проследили ее взгляд. В наступившем молчании крики малышки на груди Каспара звучали особенно громко. Внезапно юноша оказался в центре настоящего водоворота: его обнимали, тормошили, хлопали по спине, спрашивали, где он, будь он неладен, пропадал. Изольда испуганно прижалась к приемному отцу.

– Тише! – скомандовала Керидвэн. – Не задавите моего сына!

Юноша прошел сквозь примолкшую толпу и сжал руки матери. Дитя все так же истошно вопило.

Керидвэн заглянула в глаза сыну. Грудь ее вздымалась и опадала от наплыва чувств.

– Спар! Ты жив!

Пип мгновенно оказался под локтем молодого лорда и вопросительно поглядел на него.

– А это еще что за шум?

Каспар шагнул назад, чтобы вытащить краснолицую зареванную малышку из перевязи, но Керидвэн уже тянула Изольду у него из рук.

– Чудесное дитя, – просто произнесла она. Глаза жрицы сверкали от возбуждения, сила ее вдруг заполонила весь зал.

26

26

– Брид, борись с болью. Ты сильна. Великая Мать, даруй ей силу!

Голос Керидвэн звучал напряженно, в нем слышался страх.

– Керидвэн, Керидвэн, помоги! – закричала Брид, чувствуя, что больше не вынесет.

Какой-то ребенок истошно рыдал, вторя ее крикам. Яростный голос Каспара сделался резким от паники.

– Что вы с ней делаете?

Глаза младшей жрицы, огромные и совсем черные от дикой боли, вдруг заморгали и уставились прямо на Керидвэн, что сжимала руку девушки.

– Дитя мое, милое мое дитя, ты будешь жить. Нас снова Три!

Брид не воспринимала ее слов. Кто-то рылся у нее в животе, запустив туда руку по самое запястье. Вот рука наконец показалась на свет, вся залитая кровью. Между указательным и большим пальцем сверкала какая-то золотая искорка. У Брид не было сил поднять голову и взглянуть, кому принадлежит эта рука. Ну, разумеется, Ведунье Иве. Старая знахарка извлекала осколок меча, застрявший в ране Брид.

– Ничто так не унимает боль, как моя же ивовая кора, – заверяла старуха всех и каждого.