– Халь! – отчаянно закричал юноша, вопреки всему надеясь, что дядя услышит его. – Главное: не переставай рассказывать!

Ответа он не дождался. Скорчившись в уголке, Каспар напряженно вслушивался в молчание, покуда собственное учащенное дыхание и стук пульса не загремели в ушах, точно гром. Охваченный паникой, он пополз наугад, ощупывая пол и стены камеры в поисках выхода. Под руку попался обломок то ли камня, то ли какой-то доски. Юноша попытался процарапать им лаз сквозь скалы – но безуспешно. Тогда он выхватил нож и, всадив клинок в тонкую трещинку, принялся расшатывать камни. Безнадежно.

Не в силах более владеть собой, пленник кричал и вопил, отчаянно стуча по каменным стенам, покуда вконец не охрип и не сбил в кровь руки. По-прежнему ничего не изменилось. На Каспара нахлынуло леденящее душу сознание: здесь он и умрет.

В полном истощении юноша снова сел и прислушался. Ни шороха, лишь звук падающей воды. Голова Каспара упала на грудь… Нет, стойте! А это что за странный гул? Торра-альтанец не знал, доносится этот шум снаружи или звучит у него в голове, но гул нарастал. Каждая жилка тела Каспара напряглась в ожидании, он чувствовал, как вокруг разливается колоссальная сила, рвется у него из груди и, не находя выхода, накапливается, концентрируется в тесной клетке под каменными сводами.

Именно в этот миг юноша поймал себя на том, что касается пальцами серебряного ларчика, а в мыслях прикидывает, не стоит ли воспользоваться мощью Некронда. Каспар торопливо отдернул руку, боясь, что ослабевший разум его уже успел натворить что-то непоправимое. Нервно сглотнув, он опять навострил слух. Тишина. Лишь то же унылое – кап-кап-кап.

Пить хотелось зверски. Высунув язык, пленник попытался лизнуть стену, надеясь поймать капельки воды, но лишь пребольно ударился носом о каменный выступ. Схватившись рукой за ушибленное место, Каспар энергично растер нос и шмыгнул, проверяя, все ли в порядке. И снова шмыгнул, уже принюхиваясь. В пещере вдруг, откуда ни возьмись, потянуло мерзостной гнилью.

Сердце бешено забилось в груди. Каспар замер, весь превратившись в слух, и наконец услышал их – тихие шелестящие шаги. Кто-то подкрадывался к нему, вынюхивал. Волосы на затылке у торра-альтанца стали дыбом.

Втискиваясь в стену, он дрожал от страха. В ушах звучало эхо безумного хохота. Что-то мягкое вскользь задело его, в ноздри ударило нестерпимое зловоние гниющей плоти. Каспар весь подобрался во тьме, обхватывая колени руками и прижимая их к груди. О, Великая Мать, смилуйся!

– Наконец мы остались вдвоем, только ты и я, – зловеще прошипел из мрака отвратительный, исходящий слюной голос.