- Свалила твоя крыса, когда подошли черные. -зло сказал рунн, перехватывая меч поудобнее и делая шаг к Горану.

Альен ошалело поднялся с земли и увидел ЭТО. Огромный бурый медведь, плавно переваливаясь, надвигался на него, пятисантиметровые клыки поблескивали в оскаленной пасти, а когти срезали тонкие листья могильника.

Старший из священников не спешил опрометчиво бросаться в схватку и медленно приближался, изучая соперников.

Альен вскочил на ноги и попятился, тыча косой в морду медведя, и бормоча молитвы. Бьорн резко шагнул и прыгнул, целясь мечом в торс соперника. Жрец отступил особым образом подставив косу под меч. В результате меч высек сноп голубых искр и застрял, храмовник поворотом косы зажал меч между лезвием и черенком, и чуть не вывернув руку Бьорна, отбросил меч на добрую пару метров и, развернувшись, ударил концом черенка подбежавшую Джилл в живот. Джилл свернулась калачиком от вспышки боли и, выронив меч, подумала о том, что пора бы обзавестись доспехом, который может защищать и от таких вот тычков. Медведь слегка пригнулся и сосредоточился для рывка, и в следующее мгновение прыгнул вперед. Свист косы - и клок бурой шерсти остался на траве, на спине медведя проступила кровь. Легкий поворот - и еще один удар оставил рану на морде оборотня. Медведь, фыркая, попятился. Альен все еще медлил с убийством, продолжая бормотать священные слова ритуала. Все должно быть по правилам. Преступники никуда не денутся, а он покажет учителю, насколько хорошо овладел материалом. Безвестный мальчишка-бершадец из рода Сокола, сейчас он стоял на страже Порядка, невероятно гордый собой, облаченный в святость, один на один против Зла. Он с восхищением ощущал, как Сила, вызванная молитвой переполняет его тело, как что-то новое, незнакомое завладевает его душой. Это было восхитительно. Это был его первый ритуал.

Кейн не был голоден. Все, что ему было нужно на ближайшие несколько месяцев, он втихую получил еще на Кушаре, в порту Мертвых, в душе посылая "привет" Тору. Мальчишка-фанатик чем-то нравился ему. Возможно, тем же, чем нравились те бершадцы, которые первыми за много лет после Войны ступили на земли Харима. Он не хотел убивать. Только пугнуть. Но мальчишка исхитрился его ранить. Откуда только ловкость взялась в этом недотепе? За такое следует отвечать, неважно бершадец ты, или нет. Такого Кейн не спустил бы даже харимцу. Даже когда был сыт. Он прыгнул во второй раз, намереваясь размозжить череп наглеца одним ударом лапы, однако прыжок так и не достиг цели. Тихо взвизгнув, Кейн резко изменил траекторию движения, неуклюже упал на траву и быстро отполз в сторону, медленно приходя в себя. То невидимое, что окружало сейчас молодого священника, обожгло его. Он никогда еще не сталкивался с таким воздействием. Словно волна Смерти вдруг прокатилась по всем его мышцам, оставив выжженную борозду в сознании. Такого с ним не делали даже Охотники. Наскоро пытаясь заполнить резервами образовавшуюся брешь в Защите, Кейн в панике попятился.